– Вы видели, чтобы к нему кто‑нибудь приходил?

– Нет. Этот Карл был настоящий Билли‑без‑друзей. Услужливый, правда, но не из тех, кого приятно встретить темным вечером.

– А сегодня вы что‑нибудь слышали?

– Нет, милая, я смотрела телесериал.

Кевин поднялся с нижнего этажа, качая головой:

– Никто ничего не видел и не знает.

Кэрол вздохнула:

– В самом деле не знают или не хотят с нами сотрудничать?

– Думаю, они говорят правду, – с отчаянием ответил он. – Этажом ниже живет старая леди, она наверняка была бы счастлива хоть что‑нибудь увидеть. Готов поклясться: со времен Англо‑бурской войны в ее жизни не произошло никаких ярких событий.

– Знаете, Кевин, если Карл Маккензи действительно застрелился, я попрошу, чтобы меня поставили регулировать уличное движение. Направьте сотрудников, пусть обыщут мусорные контейнеры.

– Контейнеры? А что искать?

– Взгляните на постель. Что тут не так?

Кевин посмотрел, но ничего не увидел, кроме трупа, остывающего на грязных простынях. Он пожал плечами.

– Нет подушки, Кевин. Вы можете спать без подушки?

Дошло наконец!

– А‑а, искать подушку с дырой посредине.

*

Сэм Ивенс был уже сыт всем по горло. Джен Шилдз опять направила их вшестером на Темпл‑Филдз – пройти там, где они уже дорожки протоптали. Было приказано еще раз прочесать места, прилегающие к контейнеру, где обнаружена рация. Они двинулись каждый по своему маршруту, и с тех пор он Шилдз не видел. Он стучался в двери, задавал те же самые вопросы, выслушивал те же отрицательные ответы.

Он решил ненадолго заглянуть в кафе «У Стэна». Кофе, конечно, был там жуткий, но атмосфера менее удручающая, чем у них в полиции. Шагая по улице к забегаловке, он увидел на тротуаре Хани, ожидающую клиентов.

– Эй, детка, как поживаешь? – спросил он.

– Хай, Сэмми, – отозвалась она. – Хреново, вообще‑то. Вы нам весь бизнес порушили.

– Хочешь кофе? – В прошлый раз ему показалось, что маленькая путана собиралась что‑то сообщить, но при появлении Джен Шилдз испугалась. Может, сейчас ему удастся ее разговорить.

– Угощаешь?

– Угощаю.

– В таком случае я рассчитываю на сытный завтрак.

Ивенс усмехнулся: всегда ценил кураж.

– Ну пошли.

Через несколько минут Хани с жадностью голодной собаки уплетала чудовищную порцию яичницы с колбасой.

– Классно, Сэмми! – прошамкала она с набитым ртом.

– Эта гадость тебя когда‑нибудь прикончит, – произнес он тоном наставника. – Забьет артерии холестерином, отложится жиром.

Она помотала головой:

– Да на мне ни фунта лишнего.

Ивенс смерил ее циничным взглядом:

– Интересно, с чего бы это?

Она подмигнула:

– Ежедневные упражнения…

– Не говоря уж о наркоте в промежутках между ними…

Она разочарованно поморщилась:

– Эх, Сэмми, вечно ты все испортишь!

– Я коп, Хани. Ничего не могу поделать. – И подкрепил свои слова печальной гримасой. – Помнишь, мы с тобой недавно болтали? – продолжал он. Она кивнула. – У меня осталось впечатление, что ты собиралась мне что‑то сообщить, но вошла сержант Шилдз, и ты слиняла.

Хани жевала яичницу, оттягивая время, размышляя. Проглотив, она сказала:

– Не любит она меня, эта Шилдз.

– Она только делает свою работу. Как и я, – пожал плечами Ивенс.