Хани покосилась на него:

– Теперь это так называется?

Девчонка пыталась увести разговор в сторону, но Ивенс был терпелив, особенно если рассчитывал положить новую информацию в свою копилку.

– Ты о чем?

Хани закатила глаза:

– Ладно тебе, Сэмми. Только не говори, что ничего не знаешь про отдел нравов и тамошнюю халяву?

Поначалу он не понял, о чем речь:

– Ты хочешь сказать, что Джен Шилдз берет взятки?

Она выудила кусочек свиной шкурки из мелких неухоженных зубов:

– Да, но не деньгами. – Она понимала, почему он притих. Ему требовалось, чтобы она назвала все своими именами, как будто от этого ему будет легче поверить. – Она берет взятки сексом. Заставляет некоторых девочек заниматься с ней сексом.

Ивенс не очень любил Джен, однако считал ее хорошим копом. Ведь именно она обнаружила фото Тима Голдинга и изо всех сил старается отыскать Полу. Ему не хотелось видеть ее такой, какой ее изображала Хани.

– Ладно тебе выдумывать, – запротестовал он. – На нее просто наговаривают…

Хани положила вилку и нож. Вид у нее был одновременно серьезный и жалкий.

– Она отымела меня. Грубо. Лицом вниз на стол положила. Я несколько дней еле ходила. В другой раз засадила мне в задницу бутылку. Знаешь, как страшно, когда тебе втыкают стекло? Вот что обожает ваш драгоценный сержант!

Услышав эти слова, Ивенс почувствовал в них правду, но не мог ее принять:

– Хани, мне трудно в это поверить.

Она горько скривила губы:

– Вот почему она все время выходит сухой из воды. Вы, копы, не любите слушать такое дерьмо про кого‑нибудь из ваших.

– Ты могла написать заявление.

– Да, могла! Как будто кто‑нибудь поверит, что такая приятная леди‑коп связалась со шлюшкой вроде меня. – Она взяла вилку и нож, с новым азартом атаковала ломтик хлеба, макнула его в яичный желток и сердито захрумкала.

– Такое бывало и с другими девочками?

– Только с некоторыми, насколько я знаю. Она разборчивая. А мы умеем держать язык за зубами, чтобы не получить по башке. Мы все ее ненавидим. Она слюнявая и при этом заставляет с ней целоваться. Мы с клиентами такого не делаем, понимаешь? Противно. И еще: никогда не знаешь, когда она появится за добавкой. Прямо из воздуха возникает, неожиданно. Раз – и тут. – Она искоса поглядела на него, собираясь выложить главный козырь. – Вот почему мы зовем ее Крипер.

Он открыл рот и вытаращил от ужаса глаза.

– Вот видишь, я знала, что ты мне не поверишь, – проговорила она с каким‑то печальным торжеством.

– Как… как вы ее… зовете? – Ивенс с трудом выдавил из себя эти слова.

– Крипер. Так зовут ее девочки, которых она трахает.

Теперь Ивенс смотрел на проститутку жестким взглядом полицейского.

– Лучше, чтобы это оказалось правдой, Хани, – заявил он, отодвигая стул.

– Зачем мне врать, Сэмми? – важно сказала она.

Ивенс вскочил на ноги и бросил на стол несколько купюр:

– Ну‑ка, Хани, вставай. Пойдешь со мной. – Он потащил ее к двери, не обращая внимания на протесты и вытаскивая на ходу мобильный телефон.

*

Сначала Тони извлек из коробки тонкую пачку фотографий. Верхнюю он узнал сразу – Джеки Майалл лежала, умирая, на кровати, но крови было не так много, как ему запомнилось. На двух следующих снимках крови прибавилось. На последних фотографиях по краям виднелась полицейская лента; на одной у кровати стоял судебный эксперт с рулеткой в руке. У Тони едва не вывернуло желудок, когда до него дошло, на что он смотрит.