– Понимаешь, здесь есть аналогия с путешествием в прошлые жизни.

– Что‑что?

– Видишь ли, люди, которые считают, что пережили погружение в прошлые жизни, никогда не рассказывают, что были конюхами или подмастерьями. В прошлом они непременно видели себя либо Клеопатрой или Эммой Гамильтон, либо Генрихом Восьмым. То же самое и с людьми, якобы слышащими голоса. Они слышат голос не какого‑нибудь пекаря или женщины, каждое утро сидящей позади них в автобусе. Нет, это не иначе как Дева Мария, Джон Леннон или Джек Потрошитель.

– Трудно, конечно, вообразить, чтобы обычный пекарь давал подробные инструкции по убийству на сексуальной почве, – сухо ответила Кэрол.

Тони помолчал и спросил с улыбкой:

– А Дева Мария, получается, может?

Тони услышал ее сдержанный смешок и испытал мгновенный прилив гордости. Он совершил великое дело – заставил ее смеяться. Он почти забыл, как ему нравится ее смех, ведь он так давно его не слышал.

– Короче говоря, – продолжал он, вновь переходя на профессиональный тон, – в головах психически нестабильных людей живут исключительно голоса выдающихся людей. Они звучат независимо от окружающей обстановки, не боятся шума, они просто звучат, когда это удобно для человека, слышащего Голос. И не всегда удобно для окружающих, – поспешно добавил он.

– Так ты считаешь, что Голос Дерека Тайлера не такой?

– Вот именно, не такой. Дерек боится его потерять, боится, что Голос замолчит совсем или пропадет на время в фоновом шуме. Я ни разу не сталкивался ни с чем подобным в моей практике или в специальной литературе. Это похоже на… – Он в недоумении покачал головой. – Надо еще поискать. Может, все‑таки найду какие‑нибудь упоминания в статьях, исследованиях… Если только мы не наткнулись на совершенно новое явление. – Он замолчал.

– Тони?

– Я позвоню тебе потом. Мне надо подумать. Спасибо, что выслушала меня.

Не дожидаясь ответа Кэрол, он положил трубку. Никогда он не встречал ничего похожего на то, что происходит с Дереком Тайлером! Если случай Тайлера ломает все правила, может, пора и ему сделать то же самое? Вместо того чтобы оперировать вероятными данными, пора перейти к рассмотрению невероятных? Тони направился наверх, в свой кабинет, бормоча слова Белой Королевы из кэрролловской «Алисы в Зазеркалье»:

– Шесть невозможных вещей перед завтраком.

***

Сержант Кевин Мэтьюз стоял с блокнотом в руке за стойкой администратора в отеле «Вулпэк». Места было мало, это означало, что он оказался в неприятной близости к сомнительному типу, который представился как Джимми де Соуза, ночной портье. Несмотря на витавшее вокруг портье амбре из пота, табака и несвежей пиццы, Кевин предпочел его зрелищу наверху, в двадцать четвертом номере. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что опрос этого де Соузы, обнаружившего труп, займет немало времени. Зато здесь, внизу, не было ничего более неприятного, чем вонючий ночной портье и сновавшие взад‑вперед криминалисты и копы.

Де Соуза был коренастый малый с объемистым животиком, который круглился под несвежей белой майкой и поясом нейлоновых штанов. Его черные волосы, образующие на лбу острый треугольник, были гладко зачесаны назад, а небольшой рот над круглым пухлым подбородком придавал лицу капризное выражение.

– Слушайте, я ведь уже объяснил, – бубнил он, и сквозь его брэдфилдский акцент пробивался слабый след какого‑то южного говора, – я выхожу лишь тогда, когда кто‑то нажимает кнопку вызова. Постояльцы не любят, когда на них пялятся или нарушают их уединение. Они за него платят.

– Почасно, – язвительно добавил Кевин.