|
Наконец сама г-жа Орели заметила девушку и, удивившись ее неподвижности, спросила, что ей нужно. - Я жду госпожу Орели. - Это я. У Денизы пересохло во рту, руки похолодели, ее охватил страх, как бывало в детстве, когда она боялась, что ее высекут. Она пролепетала свою просьбу, но так невнятно, что пришлось повторить все сначала. Г-жа Орели уставилась на нее большими неподвижными глазами, и ни одна черта ее императорской маски не соблаговолила смягчиться. - Сколько же вам лет? - Двадцать, сударыня. - Как так двадцать? Да вам не дашь и шестнадцати! Продавщицы снова подняли головы. - А я сильная! - поспешно добавила Дениза. Госпожа Орели пожала могучими плечами. Затем изрекла: - Ну что ж, я запишу вас. Мы записываем всех, кто просит о месте... Мадемуазель Прюнер, дайте мне список. Списка никак не могли найти: он, должно быть, хранился у инспектора Жува. Высокая Клара как раз отправлялась на поиски, когда вошел Муре в сопровождении все того же Бурдонкля. Они заканчивали обход второго этажа; побывав уже в отделах кружев, шалей, мехов, декоративных тканей и белья, они дошли наконец до отдела готового платья. Г-жа Орели отошла в сторону и заговорила с ними о заказе на партию пальто, который она намеревалась поручить одной из больших парижских мастерских; она покупала обычно все сама, на собственную ответственность, но, когда дело касалось значительных закупок, советовалась с дирекцией. Бурдонкль рассказал ей о новой оплошности ее сына Альбера, и это, видимо, крайне расстроило ее; парень сведет ее в могилу; отец хоть и не блещет умом, зато по крайней мере ведет себя прилично. Династия Ломмов, неоспоримой главой которой была она, доставляла ей порою немало огорчений. Между тем Муре, заметив Денизу, удивился про себя этой вторичной встрече с нею и, наклонившись к г-же Орели, спросил, что делает здесь эта девушка; когда же заведующая ответила, что та пришла наниматься, Бурдонкль, со свойственным ему презрением к женщинам, чуть не задохся от возмущения. - Бросьте! - прошептал он, негодуя на подобную дерзость. - Вы шутите! Куда нам такую уродину. - Что и говорить, неказиста, - согласился Муре, не осмеливаясь вступиться за девушку, хотя он еще не забыл ее восторга перед устроенной им выставкой. Тем временем принесли список, и г-жа Орели повернулась к Денизе. Девушка действительно не производила выгодного впечатления. Правда, она казалась очень чистенькой в своем черном шерстяном платьице; бедность же ее костюма значения не имела, потому что продавщицу здесь снабжали установленной формой - черным шелковым платьем; но беда состояла в том, что у Денизы был очень тщедушный вид, а выражение лица - грустное. В продавщицы брали если не красивых, так по крайней мере приятных девушек. |
