Тонгил покачал головой.

– Я же сказал: мне ничего от тебя не нужно. Считай это даром в знак… в знак старой дружбы.

– Дружбы? – В душе поднялась новая волна ненависти. – Эта дружба не помешала тебе убить всех, кто был мне дорог, но теперь ты вспомнил?

Пауза. Потом ответ:

– Лучше поздно, чем никогда.

– Будь ты проклят, – прошептал Венд, чувствуя, как в горле встает ком. – Будь же ты проклят!

Воин, стоявший на площадке между пролетами лестницы, обернулся.

– Да, Мэль?

– Этот… человек, – Мэа-таэль скривился, словно укусил нечто горькое, – которого ты решил перевести в «гостевые покои»…

Арон приподнял брови, ожидая продолжения.

– Когда закончишь опыты, отдай его мне.

– Для развлечений? Заскучал? – спросил Арон, за насмешкой пытаясь скрыть, как неприятно царапнули его слова полуэльфа.

Мэа-таэль глубоко вздохнул, пытаясь говорить спокойно, но в глазах сверкнула злость.

– Ты прекрасно знаешь, почему я спрашиваю. Из-за него погибли моя мать и сестра. Я сам хочу убить его.

Арон замер, надеясь, что маска вежливого безразличия сидит плотно и полукровка не заметит его мгновенного шока.

– А если после опытов от него ничего не останется?

Мэль разочарованно вздохнул, но тут же добавил, осененный новой идеей:

– Может, поменяемся? Отдай мне его сейчас, а я добуду тебе для опытов любого человека в империи, любого, кого назовешь. Хоть самого императора.

Арон медленно покачал головой, подбирая слова, которые могли бы убедить и успокоить полуэльфа.

– Извини, Мэль, но нет. Мне нужен именно ар-Син… Если будет чем поделиться – получишь его в свое распоряжение. Если нет – то нет.

И скользнул вверх по ступеням, оставив Мэа-таэля в одиночестве. Поднялся на самый верх башни и несколько минут простоял там, глядя вокруг, но на самом деле почти ничего не видя. День был прекрасен – безоблачный, сияющий в лучах радостного солнца, но с тем же успехом он мог оказаться и днем пасмурного ненастья.

Ведь Арон уже продумал решение самой насущной проблемы – как поступить с Вендом, оказавшимся узником его подземелий. Но тут полуэльф сказал одну фразу, и воин почувствовал, как осознание реальности, осознание правильного и неправильного, ускользнуло, словно вода сквозь пальцы.

Венд из его прошлого не убивал женщин, никогда. Это был обет, который он дал много лет назад своей богине. Местный же Венд… Что в действительности Арон знал о человеке, смотревшем на него как на врага? Как сложилась у того жизнь? Кому он служил?

Впервые закралась мысль: не было ли ошибкой подарить Венду жизнь и свободу? Мысль казалась подлой, и Арон попытался ее подавить, но потом к ней присоединился голос здравого смысла, подсказывая не торопиться. Конечно, не следует убивать Венда самому и тем более позволять это делать мстительному полукровке. Но не стоит ли подождать, узнать больше? Пусть пройдет два-три дня, а лучше неделя. А уже потом…

Арон встряхнул головой, сбрасывая наваждение. Венд был его другом, Венд погиб из-за него. И пусть теперь все иначе и никто, кроме него, не помнит, что могло случиться по-другому… Пусть так, но Арон в должниках у Венда, и долг он отдаст. А будущим пусть распоряжается судьба.

Глава 12

Огонь оказался самой послушной стихией. Арону достаточно было мысленно пожелать тому появиться – зажечь свечу или повиснуть в воздухе сгустком пламени. Впрочем, последнее выматывало физически; после первого же эксперимента, когда шар огня пару минут просто парил перед ним, воин взмок так, словно пробежал десять миль в полной выкладке.