|
Дал понять, что ничего не случится. Если мы сами - ты и я - не сделаем так, чтобы случилось. - Да ты понимаешь, что говоришь! Ты же говоришь, что хочешь моей смерти. - Разве? - Он спокойно улыбнулся. - Это, конечно же, твоя фантазия. - Улыбка сошла с его лица, и он, насупясь, похлопал ее по ноге. - А ты хочешь, чтобы что-то случилось? - Нет. - Тогда успокойся. Ты - вечна. Ничего с тобой не случится. На другой день после аварии Салли, с застывшей улыбкой и бегающими глазами, подошла на пляже к Руфи и сказала, как она рада, что Руфь не пострадала. Руфь поверила ей, а потом пожалела, что от неожиданности лишь кивнула в ответ. Она старалась солнцем выжечь из себя память об аварии - эту боль в коленях и плечах (от того, что она бессознательно изо всей силы вцепилась в руль?) и это мелькание, ощущение скольжения, полета, которое охватывало ее, стоило ей закрыть глаза. Лицо Салли, неестественно окрашенное в слепящих лучах солнца, как на картинах Боннара - пурпурные губы, пепельно-серые волосы, - словно бледное феерическое видение вторглось в безоблачную синеву, которой Руфь всецело отдалась. “Руфь, я слышала про твою аварию и просто хотела сказать, что я рада, что ты не пострадала. Правда”. Салли повернулась и пошла прочь - со спины она казалась такой худой: сзади на ляжках кожа набегала морщинками. Когда они только переехали в Гринвуд и были моложе, тело у Салли было гладкое, как у манекенщицы, не тело, а машина. Ее желтое бикини все удалялось и, наконец, слилось с пляжной публикой, издали похожей на прендергастовские мазки <Прендергаст Морис Бэзил - американский художник>. На другой день Салли, как выяснилось, посадила своих троих детей на самолет и улетела во Флориду, где у ее брата и его второй жены был дом в краю апельсиновых садов, возле Лейк-Уэльса. Руфь узнала об этом от Джерри, который, как выяснилось, и подвигнул Салли на отъезд. - Но почему? - Чувствовать себя связанной по рукам и ногам становилось для нее невыносимо. - Чем связанной? И что, собственно, имеется под этим в виду? - Человек связан по рукам и ногам, когда у него нет выбора. Жизнь связывает нас по рукам и ногам. Человек не может жить дальше и не может умереть. Я не могу жениться на Салли, я не могу жить без нее. Ты не знаешь, что значит быть связанным по рукам и ногам, потому что невозможное тебя не интересует. Ты просто этого не видишь. - Ну, ты, например, кажешься мне сейчас совершенно невозможным. Какое право, да, какое, собственно, право имел ты посылать ее во Флориду на деньги Ричарда? Джерри расхохотался. - Значит, все дело в деньгах этого мерзавца, да? - Джерри, ты болен. Почему ты так ненавидишь Ричарда? - Потому что он атеист, как и все вокруг, и все вы стараетесь вогнать меня в гроб. - С отъездом Салли он как-то неприятно распоясался; Руфь почувствовала, что он ожесточает себя для решительного шага. - А что эта поездка во Флориду должна доказать? - спросила она. - Ты полетишь за ней следом? - Смотри-ка, мне это никогда бы в голову не пришло. А ведь я никогда не был во Флориде. - Не смеши. - Апельсиновые деревья цветут, кажется, именно в сентябре? - Если ты уедешь, твоей ноги в этом доме больше не будет. - Ну как могу я уехать? Будь же разумна. Она уехала отдохнуть - от Ричарда, от меня, от тебя, от всего. Она совсем без сил. Ничего более жестокого ты придумать не могла, как просить ее переждать это лето. |
