– Игорь Сергеевич, я так устал от нее! Что бы она ни сказала… Я устал от нее.

…Аська была уже без парика. Ее короткие черные волосы упрямо топорщились крутыми завитками. Прямо при Парубке она начала в машине сдирать с себя мое платье, только из за тесноты и многочисленных пуговиц это не получалось. Она твердила, как заведенная:

– Забирай! Оно все равно на мне, как на корове седло.

– …Игорь Сергеевич, – помолчав, спросила я. – Вы когда все поняли?

– Заподозрил еще тогда, на лавочке. Меня заинтересовала история, в которой вы, Света, за месяц приобрели новую «верную подругу», рассорившись с той, с которой дружили двадцать лет. Я встречался с Василисой. Она, Света, действительно переживает за вас.

Я сглотнула ком. Прости меня, Васька!

– Потом навел справки про Асю, – продолжал Парубок. (Аська при этих словах дернулась в машине, но тут же застыла). – Ася, оказывается, еще в детдоме… подворовывала. Не корысти ради, спортивного интереса для… Некая разновидность клептомании.

– Я не хотела… Я хотела быть, как Света, – горько вздохнула Барчик.

– Она завидовала вам, Света. Вашей красоте. Удачливости. Легкости.

– Я – легко живу? – вспомнила я весь кошмар минувшего месяца.

– Так Асе казалось. Она хотела побыть в вашей шкуре, что ли… Хотела даже в некотором роде заменить вас в этой жизни. От имени вас поздравлять с днем рождения Васину мать. Пить кофе в вашем любимом баре, выслушивая комплименты бармена. Кокетничать с Обнорским по телефону (Ася ведь хороший голосовой имитатор). Для этого она и придумала весь этот карнавал. К тому же, Света… э э… вы ей понравились. И она вас ревновала. И к Беркутову, и к Обнорскому… Хотела поссорить с обоими… Поверьте, я в этом кое что понимаю…– Мне показалось, что Парубок покраснел (хоть и было темно).

Какое то время мы сидели молча. Только Аська пыхтела, все еще пытаясь освободиться от платья.

– Значит, тот первый, странный разговор Обнорского…

– Это Ася звонила вам. Поэтому Андрей ничего и не понял, когда вы стали приставать к нему с вопросами о любимых расцветках платья…

Я досадливо поморщилась. Я ведь почувствовала тогда странную растяжку в его словах. Вот что значит – нет слуха.

– А когда вы окончательно поняли? – продолжала я.

– Вчера. Но до этого я – после вас, кстати, Света, – побывал у фотографа Тофика. И он показал мне снимки, которые вы тоже рассматривали. Только вы, Света, заинтересовались девушкой и совсем не обратили внимания на молодого чернявого человека рядом.

– Я обратила внимание.

– Но не узнали в нем… переодетую Асю.

Как же я не догадалась! Те же внимательные глаза, тот же упрямый лоб, как у молодого бычка…

– А Ася в тот день все время ходила за вами следом. А потом повторила все те же манипуляции с палантином. И ушла с выставки в вашем платье и в шифоне.

– А дальше?

– А дальше, вчера, я поехал на съемочную площадку, разговаривал с актерами. Рассказал о своих подозрениях Беркутову. Он, кстати, Света, по моему, не на шутку в вас влюблен, – улыбнулся в темноте Парубок. – И Андрей предложил мне остаться, поскольку съемочная группа праздновала день рождения Барчик.

– Так это вы – «школьный приятель» Беркутова? – удивленно переспросила Ася.

– Да, и тоже с детства люблю маскарады.