– Ой, любимый, – повернулась Румянцева к не менее напряженному профессору. – Я забыла у тебя в кабинете свою сумочку. Дай, пожалуйста, ключ – я сбегаю. Извините, Георгий Михайлович, – это она уже обратилась ко мне. – Я быстро.

С этими словами она стремительно выпорхнула из машины.

– Милый, не выключай, пусть салон немного прогреется – сегодня так холодно.

Вот сука! А я, признаться, надеялся, что присутствие постороннего человека послужит уважительной причиной для отсрочки приведения приговора в исполнение.

– Выключайте зажигание, – рявкнул я профессору.

Однако тот сидел «как статуй».

– Да выключайте же, мать вашу. – Я с трудом сумел дотянуться до передней панели и повернул ключ. Виртуальный обратный отсчет, надеюсь, прекратился.

Но тут все испортил Румянцев, который, как обиженный капризный ребенок, которого постоянно шпыняют родители, решил взбунтоваться и обозначить свою независимость.

– В конце концов, что вы себе позволяете? – с негодованием взревел профессор и вернул ключ зажигания в прежнее положение.

Я снова явственно ощутил, как застучали невидимые часы, отсчитывая заданные две минуты.

Вот ведь придурок! Я выскочил из салона, распахнул дверцу и за шиворот выволок Румянцева из машины. Он упирался – тогда я вырубил его несильным ударом в бок и, подхватив обмякшее, довольно грузное тело, потащил его в безопасное место. Мы успели добежать до здания и свернули за угол. И в это время раздался взрыв…

Я осторожно выглянул из за угла – черт, а ведь и правда – «мерседесы» действительно летают. Интересно, сколько Ирина Сергеевна заплатила за то, чтобы испытать подобное ощущение? За спиной раздался приглушенный вскрик – профессор Румянцев медленно оседал, снова схватившись руками за сердце. Я присел на корточки и стал массировать старику область груди. Н да, сегодня явно был не его день…

***

«Что случилось? Георгий Михайлович, что случилось?» – это над нами склонилась госпожа Румянцева. Надо отдать ей должное – держалась она молодцом.

– Нашлась сумочка?

– Да, – Ирина Сергеевна продолжала демонстрировать полнейшую неосведомленность по поводу произошедшего. – Объясните же наконец, что происходит?..

– Нитроглицерин, валидол, что там еще – есть?

Румянцева порылась в сумке и протянула мне пластиковую коробочку. Я достал таблетку и сунул профессору под язык. Румянцев рефлекторно зашевелил губами. «Да, ты еще крепкий старик, Розенбом!» – подумал я, поднялся и достал папиросу.

– Огоньку не найдется, Ирина Сергеевна? А то я, похоже, оставил зажигалку в вашей машине, – и я кивнул в сторону красиво полыхающего «мерса».

Вокруг уже вовсю сновали высыпавшие из здания морга люди в белых халатах и случайные прохожие. Кто то кричал «Пожар!», кто то звал милицию. Словом, царила обычная в таких случаях суматоха.

Между тем Ирина Сергеевна, не сводя с меня пылающих ненавистью глаз, молча протянула мне позолоченную «зиппо». Я с наслаждением сделал пару затяжек и взял ее под локоток.

– Нам надо поговорить. Думаю, несколько минут у нас с вами еще есть.

Она покорно дала отвести себя в сторону, подальше от активно делающего сосательные движения профессора, и вопросительно взглянула на меня.

– Значит так, Ирина Сергеевна. Мне известно, что вы заказали убийство своего мужа… Прошу вас, не перебивайте. Ваше счастье, что профессор не пострадал. (Кстати, можете за это поблагодарить меня… Не хотите? Не надо.) Теперь у вас есть два варианта: первый – вы немедленно сдаете мне киллера, то есть адреса, явки, пароли.