– Как нет?

– Так получилось, что Алла за эти годы прислала мне всего пару фотографий дочери, но там она еще дошкольница.

– Ну и как же мы будем искать вашу Олю?

– А по приметам – нельзя?

– Может, лучше у матери срочно фото получить?

– Ой, что вы! Алла же ничего еще не знает! Ну как мне, посудите, ей такое сказать?

– Да ведь такое же не скроешь!

– У Аллы, к счастью, нет домашнего телефона, а с работы и от соседей она не может звонить часто. Вот я ей пока и говорю, что Оля либо в институте, либо уже спит, уставшая… Только на вас и надежда, Светлана Аристарховна!

Да, ситуация. Спасибо вам, Марина Борисовна, удружили. Я выразительно глянула на Агееву. Та моментально уткнулась в монитор своего компьютера. Вот уж поистине: кто людям помогает, тот тратит время зря.

Юлия Николаевна, увидев мое недовольное лицо, стала быстро описывать Олю:

– Маленькая такая, худенькая. Темные короткие волосы, темные глаза…

На этом приметы заканчивались. Особых – не было.

– Ну не знаю…– Я закурила. – Полгорода таких девушек. Может, она на кого нибудь похожа? Ну на певицу, на актрису. На Анжелику Варум, например, или на Зару?

– Похожа, – с готовностью подхватила Юлия Николаевна. – Вот на эту карточку, – и она кивнула на семейное фото Соболиных.

– Что – на всех сразу?

– Нет, – смутилась посетительница. – На девушку. Она, правда, здесь в профиль и старше Оли. Но сходство есть. Такая же незащищенная…

Да, хорошие «особые приметы».

***

Посетительница засобиралась. Я за ее спиной показала кулак Агеевой и, простившись, отправилась в свой кабинет за сумочкой: мы договорились пообедать вместе с моей новой подружкой Асей. Но в кабинет в поисках Соболина заглянул Обнорский. Я вспомнила наш утренний разговор, поправила ремень на своем сером платьице и прошлась вокруг Андрея:

– А так – хорошо?

Шеф читал вчерашнюю информационную ленточку и глянул на меня поверх очков.

– И так хорошо, и по другому. Я же говорил: тебя ничем не испортишь, – и он снова уткнулся в текст.

Я обиделась на такое откровенное равнодушие: сам же просил, чтобы я ходила в сером. Я села за компьютер, но уже через секунду не выдержала и глянула на Обнорского поверх монитора.

– И вовсе я за тобой не слежу.

– А что же ты сейчас делаешь? – рассмеялся Андрей. – Смотришь исподтишка, как я читаю информации, следишь за выражением моего лица, так? Разноса боишься? Зря. Хорошо вчера отработала кражу картин из военно морского училища, молодец!

Выкрутился, ничего не скажешь. Но я решила не сдаваться:

– А чем тебя мое красное платье не устраивает?

– Да все меня устраивает, – вроде как даже раздраженно сказал шеф. – Ходи ты как сумеречная дива, или светись, как фонарь – лишь бы работала хорошо… Жаль вот только, что с тобой по хорошему нельзя. Стоит только похвалить, как ты сразу начинаешь капризничать, садиться на голову. Тебя, Света, постоянно нужно держать в узде.

И он, недовольный, вышел из кабинета.

Какой свинтус! Сначала дурилку мне утреннюю устроил, а потом ни с того ни с сего нахамил средь бела дня.

Я не знала тогда, что ТОТ день еще не наступил. Что это пока – цветочки.

***

За месяц ДО ЭТОГО…

Сопля малохольная!

Сначала ее согнуло пополам так, словно подлый хоббит неожиданно воткнул свой деревянный меч прямо ей в солнечное сплетение. Потом она изрыгнула весь свой утренний завтрак – йогурт с вишней, омлет и что там еще едят по утрам пьющие красавицы? А потом уткнулась своей роскошной физиономией прямо в центр белой раковины общественного туалета на «Ленфильме», собираясь, похоже, захлебнуться.