– Может быть, завтра? – спросил я, пытаясь освободить пуговицу.

– Нет, немедля, – сказал Юрий Львович и решительно пуговицу дернул. Она оторвалась. Юрий Львович недоуменно на нее посмотрел и протянул мне:

– Возьмите. Это ваша.

– Спасибо, – сказал я.

Юрий Львович был уже изрядно нетрезв, глаза у него блестели, залысины сделались цвета кумача.

– Нам нужно поговорить тет а тет.

– Я слушаю вас, Юрий Львович.

Хроникер ухватил меня за локоть и потащил. Я грустно посмотрел на Аньку, она подмигнула.

– Я знаю, кто совершает кражи, – громким шепотом заявил Юрий Львович.

– Это интересно, – сказал я, а про себя подумал: «Дурдом…»

– Я подозреваю господина Танненбаума.

– Да? И почему же вы его подозреваете?

– Сволочь!

Дурдом. Нужно будет сказать Повзло, чтобы больше не пил с этим скандалистом хроникером.

– Сволочь законченная и на руку нечист. Еще при коммуняках попадался на растрате. Да и сейчас, знаете ли…

– Что – сейчас?

– Барабанит. И в ментовку, и в ЧК.

О, я его знаю.

Я пожал плечами, а Юрий Львович взялся за вторую пуговицу… Нет, это слишком! Я резко отодвинулся, спас пуговицу.

– Скажите, Юрий Львович, – спросил я, – зачем вы мне все это рассказываете?

– Как – зачем? Нужно разоблачить Танненбаума.

– Разоблачайте на здоровье. В милицию, кстати, сообщили о кражах?

– В милицию?! Вы смеетесь?

– Нет, нисколько.

Хроникер снова нацелился на пуговицу, но я предусмотрительно накрыл ее ладонью, а ему протянул другую, уже оторванную.

– Что? – спросил он. – Что это?

– Пуговица, – ответил я. – Если уж вам непременно нужно что то крутить – крутите эту. Я вам ее дарю.

– Спасибо… В милицию, говорите вы? Мафия, голубчик! Все повязаны. Круговая порука! Вы видели, на чем ездит эта проститутка Виктория? На джипе, Андрей Викторович!

– А при чем здесь Виктория?

– Ее папочка – начальник милиции N ска. На какие шиши начальник милиции подарил доченьке «лэндкрузер»?

– Папа Виктории – начальник милиции? – изумился я. – Генерал майор?

– Майор. Без генерала. Сволочь.

Дочь – проститутка. Мафия.

– Ладно, – сказал я. – Хорошо. Хорошо, я все понял. Но от меня то вы чего хотите, Юрий Львович?

– Вы же криминалист, дела раскрывали. Пойдемте – разоблачим этого Танненбаума. Припрем его к стенке, заставим вернуть украденный бинокль!

«Ну, это уж слишком, – подумал я. – Это уже просто бред какой то. Может, сплавить Юрия Львовича в надежные руки Коли Повзло?» Я оглянулся. Коли нигде не было.

– Вот что, Юрий Львович, я вам скажу. Как я понял, никаких фактов, свидетельствующих о возможной причастности господина Танненбаума к кражам, у вас нет. Так?

– Есть! воскликнул хроникер. – Еще и как есть!

– Какие же?

– Во время обеда я видел его возле своей двери. Что то он вынюхивал.

– Ну, знаете ли… несерьезно.

– Вы отказываетесь мне помочь?

– Разумеется, – ответил я, подводя черту под нашим разговором.

– Зря, Серегин, – бросил мне в спину Юрий Львович. – Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Вы еще пожалеете.

* * *

– …Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Пожалеете.

Я остановился. Я обернулся к хроникеру и… взял его за пуговицу.