- Просто класс, - говорит Глеб. - Как ты это записал?

 - Обыкновенно, Глеб Егорыч. Попросил Ваську Васнецова еще раз сходить к господину Мамкину. И конкретно оговорить задачу: как бить Обнорского? До какой степени? Ломать ли руки? Ноги? Зубы? И вслух внятно подтвердить, что за избиение журналиста он оформит потребную Ваське лицензию.

 - Да... влип Папкин.

 (Что же это всех так тянет переделывать аристократическую фамилию моего лучшего друга? Беда прямо какая-то, ребята.)

 - Ну влип-то он еще раньше, когда взятки брать начал. А теперь мы просто констатируем факт. А факты таковы: в понедельник я иду к Папкину... тьфу, черт! И я туда же... иду к Мамкину, и вместе мы слушаем кассету. И всем становится хорошо: Васька получает свою лицензию, а мы - хорошего информатора.

 - И только Папкин не получает ничего.

 - Э-э нет, Глебушка. Во-первых, Папкин... тьфу, Мамкин получает бесплатный урок на всю жизнь. И, во-вторых, мы гуманно не печатаем второй материал. Не будем же добивать бедного маленького Панкина?

 - Мамкина, - поправляет меня Глеб. И тут же великодушно добавляет: Конечно, не будем. Хотя и хочется.

 Мы с Глебом закуриваем и смотрим друг на друга. А за окном уже совсем темно. И кружатся снежинки. И два маленьких суворовца тараканят по плацу огромную фанерную лопату. Еще одна чумовая неделя позади.

 - А Васька-то мне, пожалуй, и ребра может посчитать, - говорю я задумчиво.

 - Это за что?- интересуется Глеб.

 - Ты вчерашнюю итальянку помнишь?

 - Ха... такую забудешь.

 - Ну вот... Васька на нее запал круто. Но я его пообещал познакомить с еще более крутой дамой. В понедельник придет интервью у меня брать.

 - А это кто ж такая? - удивляется Глеб.

 - Это Зоя.

 - Какая Зоя?

 - Зоя Залмановна Лившиц.

 *

 ...И мы хохочем. И мы катаемся по дивану и хохочем. И открывается дверь. И входит Оксана. Мы все хохочем. Оксана смотрит на нас с удивлением. Мы, наверно, действительно похожи на идиотов.

 А потом... а потом Оксана говорит:

 - Звонит какой-то мужчина. Назвался Алексеем. Сказал, что ты поймешь.

 Глеб все еще продолжает смеяться.

 И я по инерции улыбаюсь... я улыбаюсь. Igni et ferro. А где-то поблескивают бриллианты в запонке безукоризненно вежливого помощника господина Фонарского. Я беру трубку.

 - Андрей Дмитриевич, это Алексей. Не забыли?

 - Я рад, что вы наконец позвонили, Алексей.

 - Скажите, Андрей Дмитриевич, вы проверили те документы, о которых мы говорили в прошлый раз?

 - Да, разумеется. Я думаю, есть потребность поговорить подробно. Документы того стоят. Приезжайте, потолкуем, попьем кофейку.

 - Андрей, - мой собеседник слегка замялся, - Андрей Дмитриевич, тут такое дело... мне подъехать к вам затруднительно. А если уж говорить откровенно, то и невозможно. Мои обстоятельства сильно изменились, и, к сожалению, не в лучшую сторону.

 - Я понял.

 Но в тот момент я только думал, что понял. Если бы я знал! Но я еще не знал...

 - Я понял. Давайте договоримся, где и когда.

 - Спасибо, - ответил Алексей. - Записывайте адрес...

 Я чиркнул на листке бумаги адрес. Отметил про себя, что удачно: недалеко от моего дома. Записал. А когда...

 - Андрей, очень не хотелось бы откладывать. Сегодня - реально для вас?

 - Реально. Часа через полтора-два могу подъехать.

 - Очень хорошо. Буду ждать. Не прощаюсь.

 Спустя полтора часа я подъехал к огромному девятиэтажному дому в районе "Пяти дураков".