– Хватит, хватит! Развязывайте, уже не смешно! – заорал я, начиная очень и очень злиться.

Шутки шутками, а шилом колоть мы не договаривались. Да и вообще, как они меня сюда затащили? Усыпили, что ли? И почему так голова в затылочной части болит, как будто ударили чем то?

– Все, я его мочу! – раздался истерический вопль Таньки.

И тут произошло то, чего я уже никак не предполагал. Она подскочила ко мне, в руках у нее был небольшой туристический топорик. Она размахнулась и… Страшное лезвие сверкнуло надо мной и с бешеной скоростью пошло вниз, прямо на меня. Не в силах отвернуть голову, я снова зажмурился, мысленно прощаясь с жизнью. И тут же заорал, потому что мое ухо взорвалось дикой болью.

Ну, блин, сволочи! То, что происходило, уже не было шуткой. Кажется, эта психичка отрубила мне ухо. А тем временем невменяемая парочка ругалась между собой. Он упрекал ее в том, что она слишком рано начала казнь и что если бы он не перехватил ее руку с топором и не отклонил в сторону, то лишил бы всю процедуру законной составляющей.

– Он должен знать, за что его казнят! – категорическим тоном утверждал толстяк. При этом он вытирал лезвие топора о свою бороду. Ну точно, маньяк. Кто бы рассказал, не поверил бы. Затем он обратился ко мне:

– Слушай меня, Шаховский. Ты у нас в руках. А мы – это общество защиты прав женщин, обиженных мужчинами.

Мы – это международная организация, которая взяла шефство над Татьяной.

Ты ее смертельно оскорбил, унизил, втоптал в грязь! Тебе было жалко уделить ей всего лишь одну ночь, несколько часов до рассвета – как это мало для тебя и как много для нее! Именно от таких, как ты, подлых импотентов, мы и спасаем мир! Теперь ты знаешь, в чем состоит предъявленное тебе обвинение, и можешь спокойно принять справедливую кару. Только кровью, всей своей грязной черной кровью, покидающей тебя капля за каплей, ты сможешь, и то лишь частично, искупить свою вину перед человечеством.

Ого, вот это номер! Ситуация становилась критической. По всей видимости, я на самом деле оказался в руках маньяков, причем крайне опасных.

Я изо всех сил рванулся, пытаясь порвать то, чем я был связан, но ничего не получилось. Все, конец моей биографии, криминальные журналисты потом напишут: «Умер под топором маньяков». Мужик тем временем передал орудие убийства Таньке.

Вдруг откуда то из темноты, окружавшей пятно света, в центре которого мы находились, раздался дикий вопль.

Маньяки оглянулись.

– Бежим! – крикнул толстяк, и сумасшедшая парочка скрылась во мраке.

Из последних сил, несмотря на дикую боль в ухе, я повернул голову. Моим спасителем оказался Родька Каширин. Он бежал ко мне, размахивая не то саблей, не то просто арматуриной. Оказавшись возле меня, он кинул сей непонятный предмет на пол и принялся меня развязывать:

– Сейчас, сейчас, милый мой, я тебя освобожу, и мы будем вместе. Вместе до конца жизни, и ничто не разлучит нас! Никакие мерзкие особи женского пола не прервут нашего счастья!

Господи, про что это он? Ну и попал я, что называется, из огня да в полымя. Он что, решил, что я должен быть до конца жизни вместе с ним? Если это так, то пусть уж лучше вернутся Танька с толстяком и меня зарежут!

Вдруг где то, совсем рядом, раздался резкий звонок.

– Выключите будильник, а то он проснется! крикнул кому то Каширин.

– Переключатель сломался! – раздалось в ответ из темноты.

Резкий звон не прекращался. Что то подбросило меня вверх, и я очнулся на своем диванчике у себя дома. Несколько секунд я дико оглядывался по сторонам, но потом пришел в себя.