Я почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Козел вонючий!
Я в ужасе заметила, как «рыжий» заерзал на стуле, нервно сглотнул. При этом его мерзкий кадык запрыгал по шее, как детский резиновый мячик. Он повернулся к светловолосому:
– А ты чего, Колюня, тут сидишь?
Мог бы и домой пойти, к жене, детям.
Мне тут и одному делать нечего – в пять минут с бумагами управлюсь.
Я с мольбой взглянула на блондина.
В его глазах читалась полная беспомощность.
Вдруг дверь кабинета резко распахнулась, и на пороге появился… Гоша.
Я не успела дернуться к нему навстречу, как он, выразительно посмотрев на меня, сразу направился к «рыжему».
– Привет, мужики! С «уловом» вас!
Ни фига себе – сразу двоих! Это можно и отметить.
– А у тебя… есть?… – «Рыжий» моментально забыл про меня.
– А то! Как ты любишь! – И Гоша достал из «дипломата» поллитровку «Охты» и батон.
– Ну, «интеллигент», ну, друг! Вот это я понимаю.
«Рыжий» полез в стол за стаканом, виртуозно открыл бутылку и почти разом осушил сто граммов. Пока он ломал батон, Гоша незаметно плеснул ему снова, и «рыжий» моментально опрокинул в глотку еще почти целый стакан.
– Ну, ладно, мужики, вы тут оставайтесь, а у меня еще дела. – И Гоша быстро вылетел из кабинета.
…"Рыжий" хмелел на глазах. Он осоловело глянул на светловолосого мента, как то безнадежно махнул рукой в мою сторону, положил"голову на стол и… захрапел.
Светловолосый тихо встал из за стола, взял ключ и молча снял с меня наручники. Потом поцеловал мне руку:
– Извините…
– Наводчица! – Еще раз напоследок пнула меня каблуком «моя девушка».
***
От улицы Перова до Зодчего Росси – ровно пять минут. Через пять минут я была в Агентстве.
Ксюша в приемной Обнорского посмотрела на меня, как на привидение:
– Тебя что, уже выпустили из тюрьмы?
– Ты что – с дуба упала?
– Я то – не с дуба, а вот ты, Светлана, только одни неприятности Андрею Викторовичу приносишь. У него от тебя целый день мигрень… Зайди к шефу. Надеюсь, догадаешься извинения попросить…
Откуда только начальники себе таких секретарш выкапывают?
– Да, а ты откуда знаешь? – меня вдруг поразила Ксюшина осведомленность.
– Мне Повзло сказал.
– А он откуда?
– А он из за тебя вообще в скулу получил.
– Как это?
– Так это! Я же говорю: из за тебя у хороших людей одни только неприятности… Витька Шаховский как взмыленный примчался, Каширина искал.
Родьку не нашел, а тут Зудинцев идет.
Ну Шах и стал орать, что все менты – козлы; вместо того, чтобы с преступностью бороться, хватают честных девушек на улице средь бела дня. А Георгий Михайлович, ты же знаешь, не любит, когда про его бывших коллег гадости говорят. Ну он что то Витьке ответил (по поводу мимикрирующих бандитов), а тот на него и набросился.
А тут – Повзло. Он их стал разнимать, и в потасовке Шах ему по скуле вмазал.
Я потом еще Николаю примочку делала… В общем, тут такое из за тебя творится…
Я поняла, что встреча с шефом не обещает ничего хорошего.
Действительно, при виде меня Обнорский просто взбеленился:
– Света, мать твою перетак! Тебе Соболин утром что велел?
– Материал собирать.
– Вот и собирала бы! Какого хрена ты влезла в контрольную закупку? Ты соображаешь хоть что нибудь, или у тебя еще температура не спала?
– Андрей Викторович, а откуда вы в курсе? – Все в Агентстве знают, что Обнорского при вспышках гнева надо развернуть в разговоре в другую сторону. |