– Дают материалы?

– Дают… Кстати, в нашем, питерском ФСБ, работал сотрудник, всерьез увлекавшийся Троцким.

Когда Елена Петровна сказала эту фразу меня еще не «зацепило»… В залах висела музейная тишина, только где то в глубине стучала пишущая машинка. Господи, неужели кто то еще печатает на машинке?

– А как зовут этого чекиста троцкиста? – спросил я.

– Олег, – ответила она. – Олег Николаевич Гребешков.

И вот тут меня как током ударило:

Олег! Страничка из дневника Троцкого…

И – бывший «сотрудник ЧК» по имени Олег, который торгует архивными документами со штампом НКВД. Стараясь выглядеть равнодушным, я сказал:

– А давно Гребешков ушел из ФСБ?

– Ушел? – удивилась она. – Почему – ушел?

– Вы сказали: «работал».

– Его убили. Его убили год назад, Андрей Викторович.

***

Я вышел из музея, сощурился от яркого солнца и закурил. Вот оно как: Олег Гребешков убит… а некто пытается продать бумаги из архива НКВД. Называет себя Олегом… Совпадение? Возможно.

Олег – не такое уж и редкое имя.

И вообще – есть тут связь или нет?

Гребешкова, сказала Елена Петровна, убили год назад… подробностей она не знает.

Дату убийства не помнит. Знает, что «Олег был очень интеллигентный человек. Историк… увлекался Троцким…» Так есть тут связь или нет?

Я докурил сигарету и только потом сообразил, что так и не показал Кондаковой образец, полученный от Троцкиста… Я вернулся обратно. Долго звонил в звонок у входной двери. Мне открыла пожилая, похожая на ученую сову, дама.

– Извините, – сказал я, – но мне нужно видеть Елену Петровну.

– Это, кажется, вы, молодой человек, беседовали с Леночкой в фойе?

– Я, я, – нетерпеливо сказал я. – Можно мне пройти?

– Я вас провожу.

Елена Петровна сидела в маленьком, заваленном книгами кабинете. На подоконнике кипел электрический чайник.

– Андрей Викторович? – удивилась она.

– Извините, Елена Петровна. Неловко отвлекать вас от работы, но не могли бы вы взглянуть на это? – Я открыл конверт, который взял в ячейке камеры хранения на Московском вокзале, положил на стол листок с оторванным уголком.

– Что это? – спросила Кондакова.

– Мне сказали, что это письмо Льва Троцкого.

Елена Петровна надела очки и стала похожа на учительницу. Несколько секунд она вглядывалась в текст, потом бросила быстрый взгляд на меня… потом опять в текст. Спустя минуту или две Елена Петровна сняла очки и громким шепотом произнесла:

– Послушайте… Послушайте, это же, кажется, Троцкий!

***

В Агентстве я первым делом столкнулся с Анной Яковлевной.

– Привет, – сказал я, но она отвернулась и прошла мимо… Вот такие пироги на любовном фронте. Сплошные победы на грани полной капитуляции. Хорошо хоть Завгородняя с Лукошкиной не могут объединиться в единый блок… А в приемной я увидел Светку. Сказал: привет, – но и она тоже меня «не заметила». Ах ты, елы палы!

И только Оксана посмотрела на меня по доброму… Она взмахнула своими длинными ресницами и сказала:

– Тебе, Андрей, дважды звонил какой то настойчивый мужчина.