Я почувствовала, что начинаю краснеть.

– И?…

– И… Ты же знаешь нашего водилу… Трепло кукурузное! Он в Агентстве всем и разболтал.

Про изодранную грейдером одежду на пляже я совсем забыла. Оставалась только надежда, что по грязным тряпкам трудно будет определить их принадлежность конкретному человеку.

Правда, на маечку в то утро я прикрепила маленького серебряного Тельца – мой знак зодиака, подаренный Агеевой. Но невнимательный, хоть и болтливый водитель мог его не заметить. Или – не узнать. Хоть бы…

– Света, – вдруг невпопад сказала Нонна, – а тебе Зудинцев – как?

– В каком смысле?

– Ну… Как мужчина…

– Я же с ним не была, как женщина. А ты – что?…

Нонна порозовела и стала совсем хорошенькой.

– Ну и правильно! Вот и молодец, – поддержала я ее. – Лето наступает, дети на даче в Выборге…

А Георгий Михайлович, по моему, – ничего себе мужичок! Ты только не теряйся.

***

Вечером ко мне заскочила Василиса: мы должны были обменяться информацией по «делу об императорском пингвине».

– Света, Полярников чист! Я только что от него. Мы два часа говорили. Какой он все таки замечательный человек, сколько для города делает. И Иманта, естественно, не знает. Еще удивился, что бывают такие странные фамилии. Ты, наверное, права: похоже, что это все таки Имант. Что ты про него узнала?

Что я узнала про Бориса? О, я многое могла бы рассказать Ваське о нем.

О его тонких смуглых пальцах, на которых вечерами таинственно пляшут блики свечей. О его бездонных очах.

О мужественном подбородке с ямочкой, как у Спартака…

Я уже почувствовала знакомую слабость в ногах, когда запел мой мобильник. И тогда ослабли и мои пальцы, потому что отдаленным нарастающим громом в телефонной трубке раздался голос Бориса: «Светлана, мне не дождаться завтрашнего вечера. Может быть… если это кардинально не меняет ваши планы… мы могли бы увидеться сегодня?»

У меня перехватило дыхание. На меня вопросительно смотрела Васька.

Подруга моя милая, еще немного и я возненавижу тебя!

– Нет. Я не могу сегодня. Совсем не могу. До завтра!…

Я поспешно, чтобы не передумать, нажала клавишу отбоя.

– Кто это был? Обнорский? – лукаво спросила Василиса. Естественно, Васька была единственной, кому я рассказала о веселой интрижке на пляже.

– Нет, не Обнорский.

Как я хочу видеть Бориса!…

Кстати, а почему это мне не звонит Обнорский?…

***

Утром мне показалось, что на меня как то по особому, с повышенным любопытством, посмотрела Агеева.

– Выглядишь сегодня – на миллион долларов, – проворковала она, поправляя мне бретельку на новом сарафане.

– А всегда – на рубль? – парировала я. В дни повышенной медоточивости Агееву побаивалась даже я.

– Ну колись, колючка! – Марина не обратила внимания на мой выпад. – Небось нового мужичка подцепила? Кто он? Каков собой?

– Хорош, как Аполлон, – честно сказала я, вспомнив Бориса.

– Так уж и как Аполлон? – подколола Агеева.

– Чистой воды – Бог! Но самое главное – голос. Знаешь, я когда слышу его голос – просто таю.

– Голос? – хмыкнула Марина. – Ну да, пока не рявкнет, пока не рыкнет.

– А чего это он на меня рыкать должен? – удивилась я.

– Ну, милая, не ты – первая, не ты – последняя.

– Все, что до меня – не считается, – отрезала я, направляясь в свой кабинет.