– Итак, – сказал я, – у вас есть уран?

– Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?

– Интересует, Владимир.

– Цену знаете?

– Знаю.

– Устраивает?

– Устраивает, если товар реальный.

– Значит, будете брать?

– Нет.

– Как это… нет? – лейтенант Смирнов даже по дался вперед.

– Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.

– Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин… э э…

– Хайрат. Меня зовут Хайрат.

– Образец, господин Хайрат, – с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.

В этот момент зазвонил мой «Эриксон». Я «выслушал» собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.

– Когда вы сможете представить образец? – спросил я.

– Сейчас.

– Сейчас? – переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка. А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. – Как сейчас? Где образец?

– Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.

– Ну вы, блин, даете.

– А где вы так хорошо научились говорить по русски, господин Хайрат?

– А вот это уже к делу не относится, – ответил я. «Держите себя резко и независимо», – советовал мне Спиридонов.

– Да, конечно, – отозвался Смирнов несколько смущенно. – Ну, так как? Покупаете образец?

Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт Петербурга какой то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ. Как стакан семечек. Привет, Голливуд! Вам такое и не снилось… сюжетец то тянет на «Оскар».

– Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?

– Спросить можно… а ответ получить нельзя, – с хамоватой улыбкой ответил миллионер.

– Понял… это ваше право. Хорошо, идем за пробой.

– Момент! – Смирнов поднял руку. – Проба тоже денег стоит.

– Сколько же она стоит? – спросил я с иронией.

– Штуку баксов. По минимуму беру.

– А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?

– А вдруг вы меня продинамите? – сказал миллионер.

– Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, – ответил я, забирая со стола сигареты. – До свиданья. Отнесите ка вы лучше свою «пробу» в ФСБ.

– Э э… постойте, господин Хайрат. – Я, конечно, передам вам образец. Но – поймите! – мне нужны гарантии.

– Мне тоже. Вдруг вы продадите мне за тысячу баксов стакан семечек. А? Тысяча баксов, конечно, не деньги, но… вы не внушаете доверия.

– Мне нет резона вас кидать, – ответил он.

– Нам тоже нет резона. Будет проба – будет разговор и, соответственно, деньги. Ну что? Идем?

– А а… хрен с ним. Идем.

Я поднялся. Урановый барыга тоже встал. Дама в ажурных перчатках вдруг с грохотом свалилась со стула.

– Вот сучка старая! – сказала буфетчица. Груди надолбы и три подбородка колыхнулись. – Ты мне еще наблюй тут… шляпой своей выбирать будешь.