— Я видел его бумаги. Его забрали из государственного госпиталя для душевнобольных.

— Одного человека забрали из госпиталя, а другого поставили на его место. Впрочем, у нас нет времени для дискуссий. Решайте.

— Вы адвокат?

— Да.

— У вас есть какое‑нибудь удостоверение?

Мейсон вручил ему свою визитную карточку и права управления.

Мужчина вздохнул с отчаянием.

— О'кей, господин адвокат. Вы выиграли.

21

Бейлиф объявил об открытии заседания Суда. Гамильтон Бергер, с выражением величайшего удовлетворения на лице, посылал улыбки направо и налево.

— Сегодня будет оглашен приговор по делу обвинения Дэвида Джефферсона, а также будут внесены просьбы о новом процессе, — громогласно объявил судья Хартли. — Защитник хочет что‑то сказать?

— Да, Высокий Суд, — Перри Мейсон слегка наклонил голову. — Я вношу предложение об открытии нового процесса по вышеупомянутому делу, основываясь на том, что процесс происходил в отсутствие обвиняемого.

— Что? — не владея собой вскрикнул прокурор. — Обвиняемый был в зале во время всего процесса. Это подтверждает протокол.

— Мистер Дэвид Джефферсон, прошу встать, — сказал Мейсон с каменным выражением лица.

Мужчина, сидевший рядом с защитником, встал с кресла. Другой мужчина, сидевший в центре зала, так же встал.

— Прошу подойти к трибуналу, — распорядился Мейсон.

— Минуточку, — судья Хартли поднял руку успокаивающим жестом. — Что это все означает, господин защитник?

— Я попросил мистера Джефферсона встать.

— Ведь он стоит, — иронично заметил обвинитель.

— Вот именно, — поддакнул Мейсон.

— А кто этот другой человек? — спросил председатель присяжных. — Свидетель?

— Это Дэвид Джефферсон.

— Сейчас‑сейчас, не так быстро, — занервничал Гамильтон Бергер. — Что все это означает? Какими новыми историями нас намеревается забавлять защитник? Выясним одно! Вот обвиняемый. Он стоит за барьером, отделяющим Суд от публики.

— А это Дэвид Джефферсон. Он только подходит к барьеру, — объяснил с вежливой улыбкой Мейсон. — Вношу предложение об открытии нового судебного процесса, на основании того факта, что весь процесс Дэвида Джефферсона, обвиненного в убийстве первой степени, происходил в его отсутствие.

— Стойте, стойте! — снова закричал прокурор. — Я должен был догадаться о том, что произойдет что‑либо подобное. Защитнику нельзя путать основных дел. Теперь не имеет ни малейшего значения, является этот человек Дэвидом Джефферсоном или же Джеймсом Кинкэйдом. Это человек, который совершил убийство. Человек, которого судили за убийство. То, что он использовал имя Джефферсона не спасет его от наказания за убийство.

— Но часть доказательств была направлена против моего клиента, Дэвида Джефферсона, — поправил его Мейсон.

— Вашего клиента? — проревел Бергер. — Ваш клиент стоит рядом с вами!

Мейсон, усмехнувшись, отрицательно покачал головой.

— Вот мой клиент, — сказал он, указывая на мужчину, стоявшего в проходе. — Это Дэвид Джефферсон, защиту которого я взял на себя по поручению «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней».

— Но ведь вы защищали не его, — пожал плечами прокурор. — Вы не выкрутитесь из этой заморочки так легко.

— Сейчас я защищаю его, — заявил Мейсон.