– Прекратите разговаривать со мной в подобном тоне! – Игорь Дмитриевич тоже заорал. – Я не собираюсь перед ним отчитываться, но позвольте заметить: подобное дело, по-моему не должно быть в компетенции полудилетантского частного сыска, которым вы занимаетесь!

– Следовательно, этой преступной организацией занимаются более компетентные, чем я, люди? – поймал его на слове Смирнов.

– Я этого не сказал, – быстро ответил Игорь Дмитриевич.

– А что вы, собственно, сказали? – не задал вопрос, выразил недоумение Смирнов, но вовремя опомнился и задал-таки вопрос: – Если наши отношения пришли к так сказать благополучному финалу, то я обязан знать, оплачены ли счета, представленные мной? Люди, работавшие на меня, работали добросовестно и не виноваты в неудаче.

– Вчера я распорядился оплатить все ваши счета.

– Я не спрашиваю вас о чем вы вчера распорядились, я спрашиваю оплачены ли счета.

– Счета оплачены.

– С паршивой овцы хоть файф о клок! – облегченно заметил Смирнов.

Игорь Дмитриевич резко встал, с сожалением обозрел с высоты лишь слегка початый стол и сугубо официально произнес:

– Мне расхотелось с вами обедать. Приятного аппетита и всего хорошего. Счет за этот сервис представьте моему секретарю, – и, отодвинув стул, вынырнул из-за стола, зашагал к выходу.

Смирнов и Зверев без интереса понаблюдали в окно за отъездом "Мерседеса" с высокопоставленным лицом, Зверев перевел взгляд от окна на Смирнова. Не таясь, рассматривал его.

– Хотите что-нибудь спросить? – попытался угадать Смирнов.

– Давайте выпьем, Александр Иванович, – предложил Зверев и быстро разлил.

– Другой бы драться, а я – пожалуйста, – мрачно заметил Смирнов и поднял рюмку.

– Без тостов, – предупредил Зверев. Они чокнулись и выпили. Одномоментно формально закусили. Одновременно откинулись на стульях.

– Спрашивайте, – предложил Смирнов еще раз.

– Так надо было?

– В любом случае он отказывался от моих услуг.

– Его можно было заинтересовать несколько иным аспектом этого дела, в котором он бы выглядел спасителем отечества.

– В любом случае – тухлое дело.

– Почему?

– Он с самого начала не горел энтузиазмом. Вы ведь его на это дело навели, да?

– Я посоветовал – и только.

– А как я оказался при пироге?

– Опять же я.

– Вы меня не знали.

– Я вас не знал, но знал о вас. Вы весьма известны в определенных кругах.

– Опасаются меня, значит? – самодовольно обрадовался Смирнов.

– Мне кажется, что не стоит радоваться по этому поводу, Александр Иванович.

– Я не радуюсь.

Вспомнили о еде, поели немного. Всухую еда не шла, и Смирнов разлил по третьей. Выпили без формальностей.

– Что будем делать? – спросил, наконец, о главном Зверев.

– Что буду делать, – жестко поправил его Смирнов. – Что буду делать я. Вот об этом я вам не скажу.

– Почему? – мягко поинтересовался Зверев.

– Не доверяю перекрасившимся.

– Так, – сказал Зверев и решительно разлил по четвертой. Бутылка заканчивалась. Держа в руке рюмку, он продолжил: – Позвольте вас спросить, Александр Иванович: вы давно отказались от столь привлекательных идеалов социализма и веры в коммунистическое завтра? В самом первозданном, возвышенном, так сказать, виде?

– Если честно, то года полтора-два тому назад, не более, – смущенно сообщил Смирнов и, расплывшись в улыбке, стал ждать следующего вопроса.