Я пробежала глазами бумаги. Хороший слог, доступность изложения, текст разбит на разделы – словом, там было все необходимое мне для начала.

– Каков твой вывод? – спросила я.

– Слушай, тебе нравится моя сумка? На Манхэттене купил, последний писк моды, – сказал он, стараясь казаться легкомысленным.

– Не пытайся меня отвлечь. Что ты выяснил, Рики?

Он мотнул головой и заговорил, тщательно выбирая слова:

– Вывод, дорогая сестра, состоит в том, что твои подозрения, по всей вероятности, небезосновательны.

– Значит, я права?

– Думаю, да.

Мы замолчали. Я обдумала его слова и спросила:

– Ты ездил на станцию техобслуживания?

– Да, на станцию техобслуживания ездил.

– И что там узнал?

– Все здесь написано.

– Что узнал, Рики?

– В тот день было две аварии. Подозреваемых двое: пожилая дама и некий тип из Голливуда.

– Тип из Голливуда? О чем это ты?

– Я тебе не рассказывал? В Фэрвью полно голливудских типов. Туда Том Круз переехал, вокруг этого солнца вращаются планеты помельче. Элита приезжает кататься на лыжах, теперь ведь в Аспене и Вейле полно быдла, hoi polloi,  как говорят американцы. А там, в Фэрвью, я познакомился кое с кем. Приглашали на вечеринку.

– Не может быть.

– Может. Познакомился с очаровательным молодым человеком, у нас с ним обнаружилось полное взаимопонимание.

– Надеюсь, ты был осмотрителен.

– Я всегда осмотрителен, дорогая.

– А как же досмотр в аэропорту? – спросила я.

Куба – одна из немногих стран мира, где приходится проходить через металлодетекторы, сканеры и подвергаться обыску после  полета. Нужно это для того, чтобы изымать у пассажиров контрабанду вроде запрещенных книг, газет и журналов. Агенты, должно быть, читали отчет Рики и задавали ему вопросы о содержании.

Рики вздохнул, будто услышал несусветную глупость, и объяснил:

– Таможенники у нас умом не блещут. На первой странице говорится о конференции. Я постарался, чтобы было поскучнее. Они ведь только первые несколько строчек читают, а там сплошь – похвалы нашим братьям.

– Хитер, – оценила я и принялась рассматривать фотографии. Мотель, гора, пустынная горная дорога. «Рейнджровер» с вмятиной слева на переднем бампере. – Просто поразительно! Я на такой результат даже и не надеялась. Ты молодец, Рики, постарался, – сказала я, движимая искренним чувством.

– Да, я молодец. – Он доел и теперь раскуривал сигарету. Американскую.

– Что известно об этом «рейнджровере»?

– Ну, владелец – человек по имени Эстебан, этакий медведь, не гомосексуалист, американец во втором поколении, машину на станцию техобслуживания для ремонта не пригнал, но, кажется, покалечил ее примерно в это же время. Может быть, сбил оленя. Тут небольшая вмятина, но я знал, ты заинтересуешься.

– Почему его не подозреваешь?

– Трудно представить, чтобы убийца полгода разъезжал с кровью и ДНК жертвы, размазанными по машине.

– Гм, тут ты, может быть, и прав. А что за человек этот Джек Тайрон? – спросила я, по диагонали просматривая его выводы.

– Кинозвезда, тип из Голливуда, о котором я говорил.

– Никогда о таком не слышала.

– Он из подающих надежды. Познакомился с ним на вечеринке, разговорился, тоже, увы, гетеросексуал до мозга костей.

– Рики! Он у тебя в списке подозреваемых!

– Второстепенных подозреваемых. Может, кто‑то его и покрывает, но алиби его кажется безупречным.