37

Но прежде рек: «Прощай, отец,

Ты – преданности образец!» ‑

И руку протянул ему.

«О, даже в собственном дому

Не властен я укрыть друзей!

Господствует в стране моей

Теперь король, а я пока

Владелец сердца да клинка.

Но если я в своем роду

Хоть душу верную найду,

Забудет Дуглас в тот же день,

Что жил как загнанный олень,

Пока его родную дочь…

О, даже вымолвить невмочь!

Но Родрику сказать могу,

Что у него я не в долгу ‑

Я не взял даже и челна!»

И скрыла юношу волна.

И вот по гребню пенных вод

Отважный юноша плывет,

И Аллен свой усталый взор

Вслед смельчаку туда простер,

Где по‑над кипенем волны

Тот плыл в сиянии луны,

И волны прочь гнала рука,

Как будто пену с молока.

Не смог он, к берегу приплыв,

Сдержать ликующий порыв

И громко крикнул, и поэт

Махнул рукой ему в ответ.

Песнь третья. ОГНЕННЫЙ КРЕСТ

1

Да, время всех уносит. Где же те,

Что в давние года растили нас,

О подвигах и прежней красоте

Порой ведя волнующий рассказ?

Что с ними стало? Где они сейчас?

Сегодня только горстка старцев ждет

На берегу морском, придет ли час,

Когда прилив неукротимых вод

В пучину времени навек их унесет.

И все же кто‑то и поныне жив,

Кто мог бы помянуть былые дни,

Когда с полей, и гор, и тихих низ

На рог вождя поспешно шли они

Всем кланом; и в кругу своей родни

Со знаменем, безгласен и суров,

Он ждал их, как ведется искони;

И слышен был волынок хриплый зов,

И крест, как метеор, пылал среди холмов.

2

Над озером заря встает,

Окрасив синь безмолвных вод,

И ветер, их едва задев,

Слегка касается дерев,

И красной девицей вода

Чуть‑чуть зарделась от стыда,

И отраженья гор на дне

Дрожат, послушные волне,

Неясно в эту пору дня

Воображение дразня.

Раскрылись лилии кругом,

Чуть отливая серебром,

Малютку олененка мать

На луг выводит погулять,

Туман уходит, друг ночей,

Стремительный бежит ручей,

Незримый жаворонок льет

Задорно‑звонко трель с высот,

Дрозды стучат ему в ответ,

Как бы приветствуя рассвет,

И голубь песни шлет свои

Во славу мира и любви.

3

Волненья Родрика не смог

Смягчить смиренный голубок.

Всегда суров и тверд в беде,

Спустился быстро он к воде

И, глянув на небо, свой меч

Из ножен поспешил извлечь.

А под горой уже стоят,

Свершить готовые обряд,

Вассалы, рвения полны:

Сегодня крест, как знак войны,

Здесь будет гэлами зажжен

И в путь далекий снаряжен.

Узрев вождя суровый взгляд,

Толпа отпрянула назад ‑

Такой бросают взор орлы,

Когда взмывают со скалы,

И крылья, словно паруса,

Несут их прямо в небеса,

А тень, качаясь на волнах,

Пернатых повергает в страх.

4

Тем временем со всех сторон

Был можжевельник принесен

И ветви дуба, что упал,

Грозой сраженный наповал.

Был Брайан там, анахорет.

Он в рясу черную одет,

Бородкой чахлою оброс,

Суров и мрачен, худ и бос,

Все тело в ранах и в рубцах ‑

Таков смиренный был монах.

Нашествием нежданных бед

Был вынужден анахорет

Сменить молитву и покой

На шум сумятицы мирской.