В бедное тряпье была завернута… ожившая греческая статуя. Или нет.

    Да ведь это же…

    Богородица Дева, смилуйся!

    Аристократический овал лица с впалыми щеками и чуточку высоковатыми скулами. Страдальчески стиснутые вишни-губы. И глаза… О, эти глаза. В них было столько муки, мольбы и вместе с тем всепрощения, что поэт чуть тут же не бухнулся коленями прямо на мостовую, в грязь, чтобы испросить прощения себе и тем, кто обрек ЕЕ на эти муки.

    Мгновение… и видение исчезло. Только три спины. Две прямые, как палки, и одна согбенная, как от непосильной ноши…

    – Водки мне! – едва сев за стол, велел поэт кабатчику. – И бумаги, чернил, перьев!..

    Звякнул монетой по столу, чтоб дело пошло быстрее.

    – Сей минут, господин копиист! – живо прибрал алтын подавальщик, пока посетитель не передумал.

    Здесь поэта знали. Частенько хаживал и один, и с друзьями-приятелями. Вот как раз вчера и веселились. Живой деньгой расплачивался нечасто. Все больше брал в долг, Но отдавал всегда аккуратно. Потому и не отваживали.

    Не глядя на малый графин и блюдо с соленой редькой и огурцами, он сразу схватился за перо и, разбрызгивая чернила, принялся писать.

    Бранные, площадные слова марали белизну бумаги:

    Как по мосту, по мосту

    Повели в острог п…у.

    Крепко скованную,

    Ошельмованную.

    Года три п…у судили,

    По тюрьмам ее водили.

    Присудили стерву, б…ь,

    Чтоб в Сибирь ее сослать…

    Гнев душил горло, рвал грудь свирепыми когтями льва. Вот вам, вот! Гады ползучие, звери лютые! Такую-то красоту – да в кандалы. Не может быть, чтоб она могла согрешить. Не может…

    Хлоп – ударил кто-то рукой по плечу.

    – А иди ты на…

    И осекся.

    – О-о, Харон! Снова по мою душу?

    – Его сиятельство Ляксандра Иванович требуют тебя к себе, Иван Семеныч. Тотчас же…

    Глава 3

    СВИДЕТЕЛЬ НОМЕР ДВА

    Москва, апрель 2006 г.

    – Так, спокойно, ждем клиента, – заговорщицки пробормотал Вадим, не отрывая взор от садовой дорожки.

    Сквозь зеркальное стекло ему было хорошо видно, как девушка неспешно поднялась по ступенькам, несколько секунд, слегка озадаченная, постояла перед полуоткрытой дверью…

    (Да, удачно получилось, что и их «газик», и машина местного отделения стоят по другую сторону дома. Но как, кстати говоря, она прошла через ворота?)

    Девушка вошла.

    Спустя десяток секунд в коридоре послышался перестук каблучков, и вот гостья уже на пороге…

    «Немая сцена!» – прокомментировал кто-то ехидный в душе Савельева.

    Незнакомка стояла в дверях и с каким-то бесконечным недоумением и растерянностью разглядывала собравшихся.

    Девчонка наверняка ни о чем таком не подозревала – либо в ней погибла гениальная актриса.

    – Здравствуйте, – робко проронила она. – Я вот, понимаете…

    – Сука!!! Гадина!!! Это ты Гошу!! – взвыла Нина, кидаясь на опешившую гостью.