-  Я представляю, сколько недоуменных вопросов ко мне накопилось у старины Гвидо... Вот только ответить мне на них будет затруднительно. Весьма и весьма затруднительно...

    -  Вы испытываете затруднения э-э... этического порядка? - осторожно спросил Кай.

    -  В некотором роде - да, - несколько неопределенно отозвался Фальк. - Но это совсем не то, что вы предполагаете... Это вовсе не угрызения совести. Во всяком случае, не за мое лично поведение в этой истории... Видите ли, я не уверен, что людям - Человечеству вообще - на теперешней нашей стадии отношений с ранарари надо знать то, что узнал я...

    -  Тогда нам остается только обсудить сегодняшнюю погоду, - вежливо улыбнулся Кай. - И виды на урожай. Но мне казалось, что вы согласились поговорить со мной не ради этого. Жаль, что я ошибся, - он улыбнулся еще раз довольно хмуро. И приготовился встать и вежливо откланяться. Но что-то остановило его. Взгляд Фалька, прикованный к пробегавшему через пальцы федерального следователя шнурку оберега.

    -  Не торопитесь...

    Фальк встал, подошел к окну и принялся что-то рассматривать в высоком куполе небес. Там - в его глубине - первые звезды этой ночи уже нарисовали несмелый, едва заметный пока что контур странных созвездий этого Мира.

    -  Вы не совсем точно выразились, следователь, - наконец произнес он. - Я не просто согласился на встречу с вами. Я пригласил вас к себе, чтобы... Чтобы предложить своего рода помощь. Взаимопомощь, точнее говоря...

    Он не обернулся, чтобы оценить реакцию собеседника. Кай предпочел промолчать. Поднес к уху орех-шептун. Прислушался к нему.

    Фальк заговорил снова, немного изменив тему разговора.

    -  Что касается того, что вы назвали... Как это вы выразились?.. Ах, да - уточнением моего статуса... Так вот: простым я свое задание не считан с самого начала. Но оно оказалось сложнее, гораздо сложнее, чем все то, к чему меня готовили...

    Он оторвался наконец от созерцания первых звезд и повернулся к федеральному следователю.

    -  Понимаете ли, этой моей задачей было понять... Понять смысл происходящего на этой бессмысленной планете. Все очень просто - понять, внятно изложить, передать по инстанции тем, кому в этом мире надлежит принимать решения. И забыть. Быть готовым к выполнению следующего задания.

    Он поморщился.

    -  Только вот черта с два удается укладываться в такую простоту... Видите ли, следователь... Если вы уж дослужились до своей категории и если уж вы сподобились такого сложного задания, тогда вы, наверное, должны были испытать на собственной шкуре, что это значит - понять что-нибудь. Это, пожалуй, будет чуть посложнее, чем понять, что все-таки было орудием убийства да по каким каналам сплавляли жулики краденое... Понимание сущности - это такая штука, которая тебя изменяет. Когда ты что-то начинаешь понимать по-настоящему, ты сам немного становишься этим «чем-то». Вот в чем дело... Я сделал многое. Я прошел по довольно крутой лесенке - от иммигранта, ничего не смыслящего в делах Диаспоры, до настоятеля Серого монастыря. Можно было бы написать неплохой роман на тему этого... восхождения. И пока я по ней - по лесенке этой - карабкался, срывая ногти и раздирая в кровь руки-ноги, ко мне пришло понимание того, что мы - люди - натворили здесь. Какова наша действительная роль... И я стал уже не тем, кем был. Мне пришлось стать частью этого странного Мира, чтобы понять его. А наш Мир - мир «Эмбасси-2», мир ходов и контрходов спецслужб - перестал быть мне понятен.