Удары, однако, быстро начали ослабевать, а затем вдруг полностью прекратились. Какой-то шум и голоса двери привлекли внимание всех, находившихся в кабинете.

В дверях стоял Вильсон Бэттен, размахивая над головой какой-то бумагой и громким, адвокатским баритоном возражая копу, который уговаривал его быть поспокойнее и подождать в приемной.

Я приподнял сперва голову, а затем встал на ноги и осмотрелся.

Херд сидел в своем кресле, откинувшись на спинку, а возле его головы хлопотал врач, что-то ощупывая, что-то смачивая и примеряя какие-то накладки.

Я улыбнулся Херду, хотя улыбка и получилась несколько кислой, а затем, повернувшись к юристу, сказал:

— Что-то уж очень долго вы плелись сюда, мистер Бэттен.

Херд негромко выругался.

Я стряхнул с себя пыль, вытер носовым платком лицо и подошел к Херду.

— Я вызвал своего адвоката раньше, чем позвонил вам, любезный Херд. Я предполагал, что кто-нибудь попытается содрать с меня кожу.

Херд превосходно знал, что такое закон и что такое адвокат. Он невнятно что-то промычал и сказал:

— Замолчите и уходите отсюда.

— Остальные трое уходят со мною, — заявил я.

— У них все в порядке, Дип, — сказал Бэттен. — Если… Во всяком случае, через десять минут я смогу представить бумаги и на них.

Доктор, закончив свои манипуляции с головой Херда, дал ему что-то выпить, отчего на несколько изменившейся после моего удара физиономии Херда появилась гримаса. Он тотчас же сплюнул на пол, а доктор, покачав головой, принялся укладывать свои принадлежности.

Я изобразил короткий, вызывающий смешок и сказал:

— Я же вас предупреждал, Херд, чтоб вы не играли со мной вашими кулачками.

— Уходите. Все уходите. Наступит еще другое время.

— Разумеется. В этом я не сомневаюсь, Херд.

Я взял свою шляпу, лежавшую на стуле у дверей, и кивнул Бэттену.

Бэттен пропустил меня вперед и вышел в приемную вслед за мной. Позади него, в проеме двери, тотчас же показался Херд, сделавший знак дежурному выпустить нас.

При виде Херда глаза Кэта внезапно округлились и рот полуоткрылся. Оджи, как всегда, сохранил свою полную невозмутимость, и только брови его слегка приподнялись. Что касается Эллен, то, кажется, ей хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку и понять, что именно произошло. И по тому, как вспыхнули ее глаза и дрогнули в улыбке уголки губ, я понял, что она всецело на моей стороне.

Вильсон Бэттен молчал, пока мы не отошли на некоторое расстояние от Грин-Хауза, и только после этого сказал:

— Вы делаете абсолютно ненужные вещи, Дип.

— Не я, Вильс.

— По-вашему, это я избил его?

— Просто, пока вы не пришли, у меня не было другого выхода.

— Какой же это выход? Петля себе на шею.

— Ну, до этого еще довольно далеко, Вильс.

— Дальность — это весьма относительное понятие, Дип. Например, если бы Херд пожелал кого-то прихлопнуть этой ночью, он, без всяких сомнений, сумел бы это сделать и сделал бы. Но он повел свою игру умнее. Он этого кого-то отпустил на все четыре стороны, будучи уверен, что своего он добьется при более благоприятной ситуации.

— Вмешательство юриста…

— Это привходящее, даже случайное обстоятельство. Послушайте, Дип. Херд — это коп с твердым, упрямым и терпеливым характером.