С сумками в машине мы поехали в мотель, чтобы отдохнуть, предварительно купив воды и еды для предстоящей поездки длительностью около десяти часов. Майк с моей Нини прибыли сюда на самолёте и взяли в прокат автомобиль в аэропорту Лас-Вегаса — они не знали, насколько длинной, прямой и скучной окажется предстоящая дорога, но, по крайней мере, это не был кипящий котёл, как в другие месяцы, когда температура поднимается выше сорока градусов. Майк О’Келли забрал сумки ссокровищами в свою комнату, а я разделила широкую кровать в другой комнате с бабушкой, которая всю ночь держала меня за руку. «Я и не думаю сбегать, Нини, не волнуйся», —заверила я, почти теряя сознание от усталости, но она не отпускала. Ни одна из нас не могла спать долго, и мы воспользовались этим временем, чтобы поговорить — ведь нам столь многое нужно было друг другу рассказать. Она сообщила о моём папе, о том, как он страдал, узнав о моём побеге, и повторила, что никогда не простит тех пяти месяцев, одной недели и двух дней, что они провели без новостей обо мне, я истрепала им нервы и разбила сердца. «Прости, Нини, я об этом не думала…». И правда, подобные мысли мне и в голову не приходили, я думала лишь о себе.

Я спросила бабушку о Саре и Дебби, и она рассказала, что лично присутствовала на выпускном вечере моего класса в Беркли Хай по особому приглашениюмистера Харпера, с которым незаметноподружилась, поскольку он всегда интересовался новостями обо мне. Дебби выпустилась вместе с остальными моими одноклассниками, а вот Сару забрали из школы раньше, и моя подруга несколько месяцев провела в клинике в состоянии крайнего истощения и превратившись в скелет. По окончании церемонии Дебби подошла к бабушке спросить обо мне, вся в голубом, свеженькая и красивая, — ничего не осталось от её прежних готических тряпок и похоронного макияжа. Тогда моя Нини, рассердившись, заявила ей, что я вышла замуж за какого-то богатого наследника и улетела с ним на Багамы. «Зачем мне было ей говорить, что ты исчезла, Майя? Я вовсе не хотела, чтобы она радовалась;ты только вспомни весь ущерб, что эти несчастные причинили тебе своими дурными привычками», — заявила мне дон Корлеоне чилийской мафии, котораяничего не прощает.

Что касается Рика Ларедо, этого идиотаарестовализа глупость, которую мог придумать только он: похищение домашних питомцев. Его операция, крайне плохо спланированная, состояла в краже кобеля редкой породы с последующим звонком семье с просьбой выкупа за возвращение им любимчика. «У него появилась мысль о нападении на миллионеров в Колумбии, ты же знаешь этих партизан, как их там? Армия народа? Ладно, что-то в этом духе. Но ты не волнуйся, Майк ему уже помогает, и в скором времени его выпустят», —подытожила моя бабушка. Я уточнила, что совсем не беспокоюсь, что Ларедоза решёткой, напротив, всегда думала, что именно это место ему отведено во Вселенной.«Не будь занудой, Майя, этот бедный молодой человек был влюблён в тебя. Когда Рика выпустят, Майк устроит его на работу в Общество защиты животных, чтобы научиться уважать чужих щенков, как тебе идея?». Это решение не могло прийти в голову Белоснежки, должно быть, идею подала моя Нини.

Майк позвонил нам по телефону из своей комнаты в три часа ночи, вручил нам бананы и булочки, мы погрузили свой скудный багаж в грузовик, а уже через полчаса ехали в Калифорнию, моя бабушка за рулём. Была поздняя ночь, лучшее время, чтобы избежать оживлённого движенияи патрульных машин. Я клевала носом, чувствуя опилки в глазах, стук барабанов в висках, ватные колени и отдала бы всё, чтобы проспать целый век, как принцесса в сказке Пьеро. Миновав сто девяносто километров, мы свернули с шоссе и поехали по узкой дороге, выбранной Майком ещё по карте, поскольку та вела в никуда, и вскоре мы оказались в полном одиночестве.

Было холодно, однако я согрелась довольно быстро, начав копать яму, с этим никак не справился бы Майк, сидя в инвалидном кресле-коляске, или моя Нини в свои шестьдесят шесть лет, да и для меня, двигающейся, как сомнамбула, это оказалось далеко не лёгким делом.