Отправлять сообщения за границу было невозможно, но по чудесному стечению обстоятельств в те дни был совершён первый визит Красного Креста, поскольку жалобы на нарушения прав человека уже распространялись по всему миру. Было необходимо спрятать заключённых, оттереть кровь и разобрать решётки перед осмотром. Мануэля и других, находившихся в лучших условиях, подлечили как могли, вымыли, дали чистую одежду и представили наблюдателям с предупреждением о том, что при малейшей неосторожности семьи заключённых пострадают от последствий. Мануэль воспользовался возможностью, чтобы отправить сообщение Нидии Видаль и всего за несколько секунд прошептал две фразы одному из членов Красного Креста.

Нидия получила сообщение и знала, от кого оно, не сомневаясь в его правдивости. Она связалась со знакомым священником, работавшим в Викариате, который смог свести её со своим сыном в посольстве Гондураса, где они провели два месяца, ожидая пропусков, позволяющих покинуть страну. Дипломатическая резиденция была битком набита мужчинами, женщинами и детьми, пятью десятками людей, спавших на полу, все три туалета оказывались постоянно заняты, а посол пытался отправить людей в другие страны, поскольку его собственная была и так переполненаи не могла принимать больше беженцев. Задача казалась бесконечной, потому что время от временипреследуемые режимом люди перепрыгивали через стену с улицы и приземлялись в его дворе. Посол добился, чтобы Канада приняла двадцать человек, среди которых находились и Нидия с Андресом Видалем, нанял автобус, на который повесил дипломатический патент и два гондурасских флага, и в сопровождении своего военного атташе лично отвёз двадцать беженцев в аэропорт, а затем и проводил к дверям самолёта.

Нидия решила обеспечить своему сыну нормальную жизнь в Канаде без страха, ненависти или обиды. Она больше не скрывала правду, объяснив Андресу, что его отец умер от сердечного приступа, но опустила ужасные детали, потому что сын был слишком молод, чтобы принять их. Шли годы, не было возможности — или, лучше сказать, веской причины —прояснитьобстоятельства этой смерти, но сейчас, когда я раскопала прошлое, моя Нини будет обязана так поступить. Ещё ей придётся рассказать, что Фелипе Видаль, человек с фотографии, которую Андрес всегда держал на тумбочке, не был его настоящим отцом.

Мы получили почтовую посылку в «Таверне Мёртвеньких» и до того, как открыть, мы знали, кто её прислал, потому что пришла она из Сиэтла. Внутри было письмо, которого мне так не хватало, длинное и информативное, но написанное не на языке страсти, что развеяло мои сомнения относительно Даниэля. К нему прилагались фотографии, сделанные им в Беркли: моя Нини — она выглядела лучше, чем в прошлый год, так как покрасила волосы, — под руку с моим отцом, как всегда, прекрасно смотрящимся в униформе пилота. Майк О'Келли, стоя, держась за ходунки, с телом и руками бойца, но с ногами, атрофированными параличом. Чудесный дом в тени сосен и прекрасный осенний день, залив Сан-Франсиско, усеянный белыми парусами яхт. Только один снимок с Фредди, который, возможно, сделали без его ведома, потому что на других фотографиях он отсутствовал, как будто намеренно избегал камеры. Это костлявое и грустное существо с голодными глазами походило на зомби из здания Брэндона Лимана. Моему бедному Фредди могут понадобиться годы, чтобы обуздать свою зависимость, если у него это получится, а пока он страдает.

В посылке также была книга о мафии, которую я намереваюсь прочитать, и обширный журнальный отчёт о самом разыскиваемом фальшивомонетчике в мире, Адаме Трэворе, американце сорока четырёх лет, арестованном в августе в аэропорту Майами при попытке въезда в Штаты из Бразилии по фальшивым документам.