Впрочем, раздумывать было некогда. Те, что стояли у окна, расступились, пропустив своего падающего коллегу, и все втроем насели на Юрия. Он еще успел услышать, как выведенный им из строя обладатель кастета впечатался мордой в радиатор парового отопления так, что загудели трубы, а потом в воздухе мелькнуло что-то темное, продолговатое, Юрий выбросил вверх левую руку, блокируя удар, и чуть не взвыл от боли: палка, которую он встретил предплечьем, оказалась железной, и притом очень увесистой. Он коротко и очень сильно ударил ногой – не того, что был с палкой, а другого, – почувствовал под носком ботинка что-то мягкое и упругое, услышал сдавленный вопль и глухой шум падения. По керамическим плиткам площадки забренчало что-то металлическое. Звук показался Юрию неприятно знакомым; этот тяжелый, клацающий лязг напоминал тот, что издает упавший на твердый пол пистолет. Впрочем, это мог оказаться еще один кастет или что-то в этом же роде; Юрий, не жалея пальцев, ударил человека с железной дубиной кулаком в подбородок, и тот опрокинулся назад, в темноту, – Юрий понадеялся, что надолго. Тот, которого он сбил ногой, ползал на четвереньках, пытаясь на ощупь отыскать свое потерянное оружие; Юрий снова ударил ногой, как будто намеревался пробить пенальти. Удар получился на славу, ползавший по полу человек опрокинулся на бок и затих.

Теперь в строю остался только один из нападавших, и, когда он мягко, по-кошачьи, прыгнул вперед, Юрий разглядел в его левой руке ртутный блеск широкого, любовно отполированного лезвия. Острое железо молнией сверкнуло во мраке; Юрий отпрянул, ударившись поясницей о перила, и почувствовал, как кончик ножа, легко распоров ткань рубашки, прошелся по животу, оставив на нем длинную царапину. Животу сразу сделалось тепло и мокро, и Юрий немного испугался: может быть, рана была глубже, чем ему показалось? Много ты навоюешь, путаясь ногами в собственных кишках...

Он попытался перехватить руку с ножом, но нападавший легко и грациозно, будто танцуя, увернулся, выскользнув из готового сомкнуться захвата; нож каким-то чудом оказался уже не в левой, а в правой его руке, которая стремительным змеиным броском метнулась вперед. Юрий кое-как парировал удар, отбив руку с ножом в сторону, и подумал, что, похоже, имеет дело с настоящим мастером. Владеть ножом умеют многие, этому учат и десантников, и спецназовцев, и бог знает кого еще. Однако лишь талантливым единицам удается достигнуть настоящего мастерства, и нож в руках этих единиц сплошь и рядом оказывается опаснее автомата. Именно такой человек сейчас плел вокруг Юрия паутину из сверкающей стали, и Филатов, уклоняясь от очередного, нацеленного в горло удара, опять усомнился в том, что имеет дело с простыми уличными хулиганами или даже грабителями. Спору нет, ребятам очень хотелось сойти за таковых, отсюда и дешевое вино, и плевки на перилах, и россыпь окурков на лестнице. Если этот парень с ножом сейчас достанет Юрия своей колючкой, приехавшим для осмотра места происшествия ментам все сразу же станет ясно: возвращался человек поздним вечером домой и в темном подъезде не сумел мирно разойтись с хулиганами. Будет предпринято так называемое расследование по горячим следам, которое, разумеется, ничего не даст; уже завтра оперативники из ближайшего отделения милиции поставят на уши всех своих «барабанов», но и те не сумеют им ничего рассказать, потому что здесь работает не дворовая шпана, здесь задействованы профессионалы. По крайней мере, этот, с ножом, точно разучивал свои трюки не в подворотне...

Человек с ножом сделал какой-то очень быстрый и сложный, почти незаметный в темноте финт, и Юрий лишь в самый последний миг увидел летящее прямо в глаза лезвие. Он пригнулся, нырнул в сторону, споткнулся о чью-то вытянутую ногу и, потеряв равновесие, упал на одно колено. Опершись рукой об пол, он коснулся пальцами холодного железа; нож едва слышно прошелестел у него над головой; убийца ловко перехватил его, развернув лезвием к себе, и нанес страшный колющий удар сверху вниз.