Не спеши, побываешь и там, надоест еще.
– Так, – сказал Юрий. – Ну, допустим, этого можно было ожидать. Не спорю, в подъезде я дрался, и этот твой неизвестный гражданин откинул копыта в буквальном смысле слова у меня на руках – точнее, на спине. Стреляли, понимаешь ли, в меня, а попали в него. На переезде я тоже был и ушел оттуда, как ты верно подметил, только чудом... Ну, и что дальше? По поводу этих двух эпизодов я готов с тобой говорить хоть трое суток. Собственно, это не два эпизода, а один, и ты, майор, сам это прекрасно понимаешь, по ты ведь не из-за этого меня взял, правда?
Одинцов как-то неприятно усмехнулся, побарабанил пальцами по столу, зачем-то опять выдвинул верхний ящик, поморщился и с грохотом его задвинул.
– Могу тебя обрадовать, – сказал он. – Ты ведь очень хотел снять подозрения со своего соседа, правда? Ну, так я тебя поздравляю: тебе это удалось. Думаю, его скоро отпустят, а ты сядешь на его место. Ты действительно дурак, Филатов. Не надо было так назойливо лезть в это дело, путаться у всех под ногами, мозолить глаза. Ведь про тебя никто не знал, связи твоей с убитыми никто не видел... Честно говоря, я ее до сих пор не вижу, этой связи, и это единственное, чего я пока не могу понять... Может, ты мне все-таки шепнешь на ушко, чем они тебя так обидели?
– Кто? – с тоской спросил Юрий. Он давно понял, о чем идет речь, но решил немного потянуть время и послушать, что ему скажет Одинцов.
– Артюхов, Шполянский, Кудиев и Медведев, – сказал тот. – Ведь это же ты их убрал, не отпирайся! В первых двух эпизодах твое участие доказать будет трудно, не спорю, но все остальное... Ты же все время крутился поблизости! Надпись на машине Кудиева появилась сразу же после твоего ухода из дома Медведевых, и сам Медведев взлетел на воздух непосредственно после беседы с тобой. У меня есть показания охранника, который утверждает, что ты крутился возле машины Медведева, когда рядом никого не было, после чего та и взорвалась... Перемудрили, Юрий Алексеевич! Запутались в собственных хитростях. И всегда с вами, суперменами, так. Думаете, что вы умнее всех, в игры какие-то играете, а потом удивляетесь: ой, как же это меня вычислили? Не так это сложно, как вам кажется! Тоже мне, гигант мысли! А может, ты сменил специальность? Может, ты по найму работаешь? Ну, кто тебя нанял – жена Медведева? Или Кекс? Много, наверное, заплатили? Ты ведь, насколько мне известно, давно нигде не работаешь, а денег у тебя куры не клюют... Откуда? Я тебе скажу откуда. Киллером подрабатываешь, Филатов! И, что противнее всего, рядишься при этом в тогу этакого неподкупного борца за справедливость...
– Слушай, ты, мусор, – с ненавистью сказал ему Юрий, – ты свои фантазии дома жене излагай, понял? Или напиши сценарий и продай на телевидение. А меня оставь в покое.
– Да ты и так, я вижу, не очень-то беспокоишься, – парировал майор. – Хорошо собой владеешь, только это тебе не поможет. Спета твоя песенка, и то, что ты о доказательствах заговорил, – лучшее тому подтверждение.
– О доказательствах я потому заговорил, – сдерживаясь, сказал Юрий, – что других слов ты, баран, не понимаешь. А это тебе доступно: подозреваешь – докажи, нет доказательств – отпусти и не керосинь мозги.
– Тоже правильно, – неожиданно легко согласился Одинцов. – Это, знаешь, сидел я как-то у районного прокурора, и заходит к нему один следак – ну, бумажки какие-то подписать. Прокурор ему: дескать, это не мне, это помощник мой подписывать должен! А помощника как раз на месте нету... Прокурор говорит: опять ты, мол, Гена, меня подставляешь. А тот ему в ответ: простите, Иван Петрович, я неумышленно. Чувствуешь? Неумышленно! Ты бы на его месте сказал «нечаянно» или там «не нарочно», а он – неумышленно!
– Ну и дурак, – сказал Юрий. |