Для Толи это было маленькой победой. Чтобы подкрепить её, он приложил дудочку к губам и пронзительно засвиристел.

Надо заметить, что дудка действительно издавала мистические звуки. От них даже Чудо-юдо корчило.

Не дожидаясь, когда волшебный инструмент высосет из него жизнь, заводила развернулся и побежал, оставив товарища с топором наедине с Толей. Лишившись поддержки, тот убрал топорик за пояс и, затыкая уши, отступил, выкрикивая:

– Мы всё расскажем стражникам.

Толя так сильно дунул, что у него самого заболели уши от жутких и резких звуков.

Последний противник развернулся и побежал прочь.

Отдышавшись, Толя присел перед деревцем и распутал верёвку, освобождая его корни:

– Вот и всё, можешь идти, куда хочешь.

Но деревце подняло ветки и попробовало обхватить Толю.

– Эй, эй, убери от меня свои грязные…

Но дерево взяло Толю за руку и настойчиво потянуло в сторону леса. Явно хотело что-то показать.

Любопытство взяло верх над осторожностью и Толя пошёл вслед за ковыляющим древоходом.

Глава 22. Увижу ли я снова твои веточки?

При этом Толя не забывал сверяться с картой. Через некоторое время понял, что они прямиком шли к поляне «Поющее Дерево». Когда они пробирались сквозь чащу, стало слышно далёкое пение. Слов не разобрать, но звучало грустно.

Скоро Толя и древоход вышли на поляну. Сквозь просветы деревьев в её центр падали солнечные лучи, как прожектор в театре.

В центре светового круга стояло дерево с ровной круглой кроной и мелкими листиками. Они росли так ровно, что создавали ощущение кучерявой причёски. Среди них попадались небольшие цветы, которые празднично мерцали в лучах солнца.

Дерево мерно раскачивалось, шурша листьями, и протяжно пело женским голосом:

Пело дерево тем заунывным голосом русских народных песен, который Толя не любил. Но сейчас он понял, что только таким голосом мать тоскует по потерянным детям…

Вспомнил свою маму, которая, быть может, так же заплачет, узнав, что её сын и дочь пропали в каком-то дурацком портале. И попали в мир, где ходят живые скелеты и летают огненные драконы… То есть змеи.

Вспомнил папу, который, быть может, сначала изобьёт дядю Ивана, когда узнает, что по его вине дети пропали. Да и сам дядя Иван страдает. Сам себя уже избил…

Толя всхлипнул и утёр глаза.

Отпустив руку Толи, маленький древоход поковылял к Поющему Дереву. Грустная песня дерева-мамы резко сменилась на радостную. Она ещё оживлённее закачалась. Текст песни сменился строками о возвращении родного чада.

Толя уже догадался, что поющее дерево могло общаться только песнями.

Налюбовавшись сценой того, как дерево-сын переплело ветки с деревом-мамой, Толя вздохнул и развернулся, чтобы уйти, но дерево весело запело:

Толя покраснел. Тот ещё воин!

– Да мне не надо, спасибо… Хотя, если вы знаете, где найти Хрустальную Гору…

Поющее дерево-мама снова сменила тон и затянула:

– Всё равно спасибо, – замахал руками Толя. – Только не надо снова грустно петь, пожалуйста. Особенно, если не в рифму. Я сам плакать начинаю.

Тут деревья в лесу задрожали и раздвинулись. На поляну вышел могучий дуб. Его огромные корни так стучали по земле, что она тряслась. Толя присел от страха, когда дерево надвинулось на него, протягивая толстенные ветки, словно собиралось прихлопнуть.

Дерево-мама радостно запела, поясняя Толе, что это вернулся радостный отец, который тоже рад, что добрый молодец спас его сына.

А могучий дуб продолжил трясти ветками, осыпая Толю сухими листьями и веточками. Вместе с ними к его ногам упал деревянный меч.

Поющее Дерево заныло:

Толя поднял деревянный меч, скептически его оглядывая.