Нет, не просто ленивая, подумала Мэри‑Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри‑Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как... ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюбленные и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое‑как переползать из класса в класс.

Вот и этот парень в гостиной выглядит каким‑то сонным и расслабленным.

«Какое мне дело, для чего он к нам заявился. Пойду‑ка я лучше к себе наверх».

Но тут парень поднял руку и, повернувшись вполоборота, помахал ей в знак приветствия. Он не смотрел на Мэри‑Линетт, но явно дал понять, что обращается к ней. Теперь она видела его профиль.

– Привет!

– Мэри‑Линетт, это ты? – окликнула ее Клодин.

– Да. – Открыв дверцу холодильника, Мэри‑Линетт чем‑то шумно громыхала. – Я ищу банку с соком. Мне нужно идти, я спешу.

От досады и растерянности у нее сильно забилось сердце. Так, он ее заметил. Возможно, подумал, что она на него загляделась. Привык, наверное, что все вокруг на него пялятся. Подумаешь, тоже мне красавчик!

– Подожди, подойди к нам на минуту, – позвала Клодин.

«Нет!» Мэри‑Линетт понимала, что ведет себя по‑детски глупо, но ничего не могла с собой поделать. Она продолжала греметь бутылками в холодильнике.

– Иди сюда, познакомься с племянником миссис Бердок!

Мэри‑Линетт застыла на месте, невидящим взглядом уставившись на шкалу термометра. Из открытого холодильника тянуло холодком. Мэри‑Линетт поставила вниз бутылку с абрикосовым соком и не глядя вытащила из упаковки банку кока‑колы.

«Какой племянник? Что‑то я не слышала, чтобы миссис Бердок упоминала о каком‑то племяннике».

Правда, она никогда не слышала ничего и о племянницах миссис Бердок, пока они здесь не появились. Миссис Бердок не особо распространялась о своей семье.

Итак, это ее племянник... Так вот почему он спрашивает о ней! Но знает ли он? А может, он с сестричками заодно? Или он приехал после них? Или... В полном смятении она вошла в гостиную.

– Мэри‑Линетт, это Эш. Он приехал навестить свою тетю и сестер, – прощебетала Клодин. – Эш, это Мэри‑Линетт, Та самая, которая так дружит с твоей тетей.

В воображении Мэри‑Линетт мгновенно пронеслось видение: Эш медленно поднимается. Его движения полны восхитительной ленивой грации сродни неторопливому потягиванию сонного кота.

– Привет!

Он протягивает руку. Мэри‑Линетт касается ее влажными и холодными от банки с колой пальцами и смотрит ему в лицо.

– Привет.

На самом деле все было совсем не так.

Входя в гостиную, Мэри‑Линетт опустила глаза и смотрела под ноги, на ковер. Поэтому она хорошо разглядела его теннисные туфли фирмы «Найк» и потертые на коленях джинсы. Потом он встал, и Мэри‑Линетт обратила внимание на его футболку с мрачным рисунком – черный цветок на белом фоне. «Наверное, эмблема какой‑то рок‑группы», – подумала она. Когда ее взгляд скользнул по протянутой для рукопожатия руке гостя, она, пробормотав приветствие, автоматически к ней прикоснулась и взглянула ему в лицо. И... произошло нечто необъяснимое.

Мэри‑Линетт показалось, что она прикоснулась к его сути, вторглась в самые потаенные уголки его сознания, что он перед ней беззащитен.

Эй, разве ты меня знаешь?

Нет, она его не знала. В том то и дело. Она его не знала, но чувствовала, что знает. Казалось, будто кто‑то проник в нее и коснулся ее позвоночника электрическим током. Это было крайне неприятно. Комната окрасилась в блеклый розовый цвет. У Мэри‑Линетт перехватило дыхание, и она ощутила, как на шее пульсирует жилка.