Так, чуть выше... еще, еще... теперь повернуть...

Крышка отскочила.

– Не пора ли подумать о карьере взломщика? – раздался позади знакомый голос. – Успех гарантирован.

Мэри‑Линетт обернулась.

– Привет, Джереми.

Он улыбался, в основном глазами – ясными, карими, опущенными неимоверно темными ресницами.

«Если бы я решила влюбиться – хотя вовсе и не собираюсь! – это был бы кто‑нибудь, похожий на него. А вовсе не большой белокурый кот, который считает, что имеет право выбирать друзей для своих сестер».

Однако тут вовсе не о чем говорить: нелюдим Джереми избегает общества девушек.

– Хочешь, загляну под капот? – Он вытер руки тряпкой.

– Нет, спасибо. Я все проверила на прошлой неделе. – Мэри‑Линетт принялась заправлять машину.

Джереми поднял скребок и бутылку со спреем и начал протирать «дворники». Его движения были ловкими и легкими, а лицо невероятно серьезным.

Мэри‑Линетт проглотила смешок. Но ей было приятно, что сам он не смеется над паутинкой трещин на стекле и заржавевшими «дворниками». Она всегда ощущала странное родство с Джереми. Он был единственным человеком в Вересковом Ручье, который хотя бы немного интересовался астрономией: в восьмом классе он помог ей построить модель Солнечной системы, а в прошлом году наблюдал вместе с ней лунное затмение.

Родители Джереми умерли в Медфорде, когда он был еще совсем маленьким, и дядя привез его в Вересковый Ручей в жилом трейлере. Дядя был странным: он постоянно бродил с лозой в горах Кламата, пытаясь найти золото. В один прекрасный день он не вернулся домой. Джереми остался жить один в лесу, в своем трейлере. Он перебивался случайными заработками и подрабатывал на заправочной станции. И хотя он был одет хуже других ребят, это его не волновало. А может, он просто не подавал виду.

Ручка шланга щелкнула в руке у Мэри‑Линетт. Она поняла, что замечталась.

– Что‑нибудь еще? – спросил Джереми. «Дворники» были чистыми.

– Нет... а впрочем, да. Ты не видел сегодня... Тодда Эйкерса или Вика Кимбла?

Джереми протянул было руку, чтобы взять у нее двадцатидолларовую банкноту, но его рука замерла в воздухе.

– Что?

– Я просто хотела с ними поговорить. – Мэри‑Линетт почувствовала, что краснеет. «О боже, он думает, что я собираюсь общаться с ними... и что я совсем свихнулась, коли спрашиваю его о них».

Она поспешила все объяснить:

– Просто Банни сказала, что они могли отправиться вниз, к ручью Бешеного Пса, вот я и подумала, что ты мог видеть их, может, еще утром. Ведь ты живешь внизу, у ручья...

Джереми покачал головой.

– Я ушел в полдень, но утром не слышал никаких выстрелов со стороны ручья. Впрочем, не думаю, что они вообще бывали там этим летом. Я все время говорил им, чтоб они держались подальше от этого места.

Он произнес это спокойно, без всякого выражения, но Мэри‑Линетт вдруг почувствовала, что даже Тодд и Вик могли его послушаться. Она не помнила, чтоб Джереми когда‑нибудь участвовал в драках. Но иногда его карие глаза становились страшными, и за спокойной внешностью этого парня проглядывало что‑то первобытно чистое и жестокое, которое, пробудись оно, могло сотворить много зла.

– Мэри‑Линетт, я знаю: ты, может, считаешь, что это не мое дело, но... но я думаю, тебе лучше держаться подальше от этих парней. Если ты действительно хочешь их найти, давай я пойду с тобой.

Мэри‑Линетт почувствовала теплый прилив благодарности. Она не могла принять его предложение... но с его стороны это было очень славно.

– Спасибо, – сказала она. – Это было бы замечательно, но... спасибо.

Джереми пошел в здание станции за сдачей.