– Но...

– Я позабочусь о том, чтобы он на время отвлекся. Все, о чем ты должен позаботиться, – сыграть свою роль, как договорились. Это жизненно необходимо для наших исследований, Дональд. Это существенно продвинет их вперед, и можешь считать, что последующие за их завершением награды уже практически у нас в руках.

Она явственно представила, как ее собеседник широко улыбается на другом конце телефонной линии.

– Я вас не подведу, доктор Брайт.

– Разумеется, не подведешь. – Она резко оборвала разговор и нажала на кнопку коммутатора, соединившись с лабораторией.

– Кэтрин, я только что говорила с Дональдом. У тебя осталось немногим более часа.

– Хорошо. У меня сейчас находится под диализом номер восемь, но процедура займет не более сорока минут.

– Стало быть, ты должна все успеть. Позвони мне перед тем, как прибудешь на место, и я сразу же попрошу миссис Шоу немедленно обсудить распоряжения насчет цветов и всего прочего. Учитывая состояние, в котором она находится, скорее всего, эта линия будет занята до конца дня. Успокоился ли номер девять?

– Только после того, как я снова отключила питание. Он едва проявляет признаки жизни.

– Кэтрин, он вообще не живой.

– Да, доктор. – Пауза включила в себя глубокий вздох. – Характерные колебания едва заметны.

– Так‑то лучше. Могли ли эта чудовищные удары нанести повреждения телу?

– У меня не было времени осмотреть его, но, я думаю, вам лучше было бы прийти и взглянуть на бокс.

Доктор Брайт в удивлении подняла брови.

– А что с ним случилось?

– Мне кажется, он его погнул.

– Но это не... – Доктор Брайт замолчала и на миг задумалась, зная, что Кэтрин будет терпеливо дожидаться ее ответа. Учитывая отключение естественных замедлителей процессов и неспособность ощущать боль, возможно проявление необычайной физической силы. – Ты сможешь провести серию тестов после того, как получишь новую партию жизнеспособных бактерий.

– Да, доктор.

«Так‑так‑так...» Доктор Брайт с удовлетворением похлопала по трубке, когда опустила ее на рычаг. Похоже было на то, что с номером девять они действительно совершили значительный прорыв. «Теперь, если только нам удастся побороть разложение...»

* * *

Посуда после завтрака все еще оставалась в сушке, стул со стеганой подушкой был слегка выдвинут из‑за стола. Раскрытая косметичка лежала на полке в ванной, салфетка из махровой ткани возле нее была еще немного влажной. Кровать аккуратно застелена, но на покрывале валяется пара колготок с широкой спущенной «дорожкой» на одной ноге.

Вики села у столика, на котором стоял телефон, раскрыла телефонную книгу Марджори Нельсон и позвонила всем, кому, по ее мнению, положено было узнать о смерти матери. Ее голос звучал спокойно и вполне профессионально, несмотря на то что она говорила не о ком‑то постороннем, а о собственной матери. «Мисс Синг? С вами говорит констебль Нельсон, из городской полиции. По поводу вашего сына... Боюсь, должна сообщить, что ваш муж... Водитель не имел возможности избежать столкновения с вашей супругой... Ваша дочь, Дженнифер, была... Похороны состоятся в два часа дня завтра».

Когда позвонили из похоронного бюро, мистер Дельгадо, вызвавшийся ей помочь, вынул из стенного шкафа любимый синий костюм матери и отвез его туда. Вернувшись, он заставил Вики съесть сэндвич, и пытался убедить ее, что если бы она заплакала, то сразу бы почувствовала себя лучше. Сэндвич она проглотила, не почувствовав его вкуса.

Теперь все знакомые Марджори Нельсон были оповещены о похоронах, и Вики убедила мистера Дельгадо вернуться к себе.