изучить язык настолько, чтобы свободно разговаривать с нами.

Таким образом,-- добавила Пфез,-- двое из вас будут нашими

гостями. Один же не примет участие в наших делах. Или,

конечно, в ваших собственных.

Бенони еще больше вспотел. Он знал, что пфез, как и

большинство служащих ей людей, жестока. Гораздо лучше, если

неопределенная ситуация разрешится в течение нескольких минут,

прежде чем их станут пытать целую ночь. И эта женщина так

спокойно рассуждает о возможности лишить его жизни. Бенони не

мог представить Дебру, такую нежную и, о, такую добрую Дебру,

говорящую столь ужасные вещи.

Несколько минут спустя Бенони и Жем оказались в анфиладе

комнат, в которых -- по крайней мере, одному из них --

предстояло жить следующие две недели. Джоела поселили в рядом,

в соседних комнатах. Очевидно, пфез, или тот, кто распоряжался

местом жительства гостей, решил, что благоразумнее поселить их

отдельно.  Иначе, либо Бенони, либо Джоел мог оказаться

мертвым еще до того, как окончится ночь и наступит рассвет.

Некоторое время Бенони и Жем были не одни. Две рабыни помыли

им руки и лица, как требовал того религиозный обычай Кайво,--

прежде, чем сесть за стол. Затем две другие рабыни подали еду.

И Жем, умирающий от голода после скудной и тухлой тюремной

пищи, поглощал поданные блюда так, словно ел последний раз в

жизни.  Он жадно выпил предложенное вино, и заснул сразу

после, сидя в кресле и разговаривая с Бенони.

Бенони не стал есть так много, как его товарищ, потому что с

детства был научен, что набивать живот -- дело, неугодное для

самих людей и для Господа. Человек не должен есть жадно и

торопливо, и не должен быть толстым. К тому же, в Долине

Солнца никогда не существовало изобилия в пище, а

необходимость превратила умеренность в норму.  Разглядывая

свое временное место жительства, Бенони исследовал каждую

комнату и мебель. Новое жилище состояло из трех больших палат:

приемной и двух спален. Алые и золотые портьеры маскировали

каменные стены, полы покрывали пушистые ковры, узоры которых

изображали сцены из ранней истории Кайво, мебель же была

изготовлена из твердого коричневого дерева, которое, вероятно,

привозили откуда-то с юга.

Больше всего Бенони заинтересовали окна. Высокие и узкие,

через которые человек мог бы проскользнуть только боком, если

бы не два железных прута, преграждающих путь.

Юноша едва закончил осмотр, как вернулись рабы и принесли

большую лохань для купания и множество ведер с водой. К

облегчению Бенони, на сей раз пришли не рабыни, а

рабы-мужчины.  Юноше не очень-то хотелось, чтобы его мыли

мужчины, но все же это было лучше, чем если бы пришли потереть

спинку женщины. Позднее он узнал, что некоторых мужчин

<MI>кефлви<D> купают женщины, но это -- новая, не очень

распространенная традиция. Во дворце, где царила строгая

мораль старых аристократов, такие традиции не разрешались.

Жема разбудили и искупали, Бенони также принял ванну и

переоделся в принесенную рабами чистую одежду. Длинные волосы

юноши, ниспадавшие до плеч, смазали маслом и расчесали. Затем

прибыли наставники для обучения финикян языку кайво,

рассказать о происхождении и развитии нации, религии и судьбе

Кайво, который непременно станет великой державой.

За час до ужина учителя ушли. Жем и Бенони, желая

потренироваться, испросили стоящих у дверей стражей разрешения

выйти во внутренний двор. Стражи провели их на нижний этаж и

вывели в огромный внутренний двор дворца.