Любимая запись Линуса.

Бобби Дарин пел о том, как хорошо на золотом песке наблюдать за кораблями, – а Линус миновал столовую, зачарованный характерным потрескиванием виниловой пластинки, и подошел к распашным дверям с иллюминаторами по центру. Привстал на цыпочки и заглянул через них.

На светлой просторной кухне мог бы свободно разместиться весь его домик. С потолка свисали круглые светильники – стеклянные шары, похожие на аквариумы. Гигантский холодильник рядом с варочной плитой был промышленного размера. Гранитные столешницы сверкали чистотой и…

У Линуса отвисла челюсть.

Мисс Чапелуайт летала по кухне, почти не касаясь пола. За ее спиной трепетали крылья – намного ярче, чем были у Фи.

Люси стоял на табурете перед гранитной столешницей. Пластиковым ножом он рубил помидоры, сбрасывая нарезанные кусочки в большую розовую миску, и пританцовывал под Бобби Дарина. Когда оркестр в середине песни ударил в барабаны, а трубы взревели, Люси задергался всем телом в такт музыке. Оркестр снова уступил место Бобби, который не сомневался, что сердце его приведет, куда надо.

И Люси тряс головой, подпевая.

Мисс Чапелуайт пела вместе с ним, туда-сюда летая по кухне.

Линуса захватило чувство совершенной нереальности происходящего.

– Что вы тут делаете? – прошептал голос.

Линус невольно вскрикнул и повернулся. Перед ним стояли Фи и Талия. Спрайт умылась, ее огненные волосы сияли; крылья были прижаты к спине. Талия переоделась в другой наряд, очень похожий на прежний, только без колпака. Длинные белые волосы, такие же пышные, как борода, ниспадали ей на плечи.

Обе смотрели на гостя с подозрением.

– Я…

– Шпионишь? – сказала Фи.

– Конечно, нет!

– У нас здесь шпионов не любят, – зловеще промолвила Талия. – Последний шпион, который попытался проникнуть в наш дом, пропал без вести. – Она подалась вперед, сузив глаза. – Потому что мы сварили его и съели на ужин.

– Ничего подобного вы не делали, – сказал мистер Парнас, появившись будто из ниоткуда.

Линус уже обращал внимание на то, как незаметно он двигается. Директор тоже переоделся. Теперь на нем был толстый свитер с очень длинными рукавами, из которых виднелись только кончики пальцев.

– К нам никогда не забредали шпионы. Шпион – это тот, кто входит в дом, скрывая свои настоящие цели. А наши посетители излагают свои намерения совершенно искренне. Верно, мистер Бейкер?

– Да, – сказал он. – Верно.

Мистер Парнас улыбнулся:

– Поэтому мы не причиняем вреда нашим гостям. По крайней мере, не убиваем. Мы лучше воспитаны.

«За морем» уступило место другой песне Бобби – о желании встретить свою девушку, чтобы не приходилось мечтать одному.

– Идем? – спросил мистер Парнас.

Линус кивнул.

Все смотрели на него.

Он сообразил, что загораживает дорогу, и шагнул в сторону. Фи и Талия прошли на кухню.

Мистер Парнас крикнул через плечо:

– Теодор! Ужин!

Линус услышал шум возни в гостиной и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Теодор вылезает из-под дивана, путаясь в крыльях.

– Не спеши, – ласково сказал мистер Парнас. – Без тебя не начнем.

Теодор вздохнул, чирикая, поднялся на задние лапы, тщательно сложил за спиной каждое крыло по очереди и сделал неуверенный шаг вперед, скользнув когтями по деревянному полу.

– Он предпочитает летать, – прошептал мистер Парнас. – Но к столу я прошу его приходить пешком.

– Почему?

– Пусть учится ходить.