-  Alas! - печально согласился Ценкович. - Но, возможно, что с двумя альтернативными расами мы и сейчас находимся в превосходном симбиозе. Почти.

    -  Так вы признали нукт альтернативной расой? - с улыбкой уточнил Дитрих.

    -  Я допускаю возможность, скажем так.

    -  А вторая? - я опередила Дитриха.

    Элия Наумович сложил пальцы домиком.

    -  Гипотетически, только гипотетически. Это квазициты.

    -  Что? - довольно глупо сказала я. - Но они неразумны!

    -  Мы пользуемся маленькими фрагментами их колоний. Вдобавок мутированными, - пояснил шумер. - А колония - это цельный организм. Если бы мне позволили провести исследования на Третьей Терре… но ведь не позволят. Потому остается только повторить: alas!

    Это даже я понимаю: если паче чаяния обнаружится, что квазициты - разумная раса, то придется либо менять конвенцию, либо отказываться от нее. Никто не пойдет на то, чтобы лишиться биопластика. В принципе, можно представить, что нукт признают полноценной расой и откажутся от их эксплуатации. Фатальных последствий не будет. Но от пластика, даже если это действительно изуродованные фрагменты тел разумных существ, - от пластика не откажутся никогда.

    По себе сужу.

    До прибытия на Терру оставалась всего пара часов. «Акелла» уже вышел из мерцания, когда местер Ценкович подошел ко мне, взял за плечо и мягко отвел в сторону. В пустой коридор, ведущий к рубке. Одна из ламп погасла, и оттого свет здесь стоял какой-то замогильный.

    -  Яна, - сказал шумер, - во-первых, хочу уведомить, что мое приглашение остается в силе.

    -  Спасибо… - начала я.

    -  Но! - Элия Наумович поднял палец. - Вам не так легко будет на него откликнуться. Я в любом случае собирался послать вам вызов, но коли уж мы видим друг друга лично, отчего не воспользоваться ситуацией? Так вот, как вы смотрите на то, чтобы получить индикарту Седьмой Терры?

    Я вытаращилась. Миграция на Урал была закрыта много лет назад, невзирая на более чем скромные цифры переписи. Стать семитерранином почти невозможно, если вас не приглашают родственники. Или правительство.

    -  С определенными ограничениями, увы, - каялся шумер, - поскольку вы в любом случае не переедете к нам на постоянное место жительства и не сдадите экзамен на знание языка. Совмещенное гражданство, только личное, не распространяющееся на детей и других родственников.

    -  Я очень польщена, - сказала я, немало опешив, - но зачем я вам нужна?

    -  Честно? - тонко улыбнулся местер Ценкович. - Совершенно не нужны. Но, во-первых, я обещал и сдержу слово, а во-вторых, у нас я легко могу устроить вам операцию.

    -  Какую операцию? - глупо спросила я, окончательно растерявшись.

    Элия Наумович на меня умилился. Заулыбался. Огромные черные глаза заблестели, в чаще бороды впервые показались зубы: кривоватые, но хорошего оттенка.

    -  Запчасти, - сказал он. - Вам, к несчастью, выдали не полный комплект. Но это можно поправить. У нас отличные врачи. И вы будете хмурить бровки, морщить носик и подмигивать. Это здорово прибавит вам обаяния.

    -  Я думала, это делают только на Земле…

    -  Делают, - с легким пренебрежением сказал Ценкович. - Но там вас будут резать и зашивать, и продержат еще месяц на реабилитации - а вы знаете, сколько стоит день пребывания в более-менее приличной клинике.