– Ха! – насмешливо выдохнул Брайен в самое ухо Джиму.

Джим посмотрел на друга – тот явно ожил, как после сытного ужина. Джим перевел взгляд на Энджи. Та повела головой, давая понять, что во всем полагается на мужа.

– Чем бы ни обернулся для меня опыт, я воспользуюсь шкатулкой, – твердо заявил Джим. – Возможно, мы узнаем все и без Мнрогара.

Джим открыл крышку шкатулки и, опустив голову, громко спросил:

– Отец Агаты Фалон, ты здесь?

– Я здесь. – Глухой голос раздался, словно из подземелья. В комнате неожиданно потемнело. Факелы на стенах теперь еле тлели, тускло и чадно. Огонь в кармине почти загас. Углы комнаты затянул мрак. Повеяло холодом.

– Расскажи, что ты знаешь о своей дочери, – сказал Джим, уткнувшись в шкатулку, – и ответь нам, общалась ли она с троллями.

– Меня зовут Блендис де Фалон. Я родился около ста лет назад. Агата – моя дочь от второго брака. У меня был и сын, но теперь он мертв, как и я. Сын не оправдал моих чаяний – ударился в науки, стал книжным червем, а не рыцарем. – В замогильном голосе послышалась грусть. Джим почувствовал, как холод пробежал по всему его телу.

– Продолжай, – сказал Джим, чуть помедлив.

– Агата, позднее дитя, была для меня отрадой. Я любил ее больше жизни. Агате было около шести лет, когда в один злополучный день ее похитили, вырвав из рук гулявшей с ней няни. Няня, вернувшаяся домой вся в ссадинах и царапинах, рассказала, что девочку после короткой стычки схватила и унесла самка тролля. С того дня я не видел своей Агаты. – Голос замолк.

– С кем еще можно поговорить? – мрачно поинтересовался епископ, вперив тяжелый взгляд в замершую в своем кресле Агату Фалон.

– Няня Агаты Фалон, ты слышишь меня? – спросил Джим, приблизив к губам шкатулку. – Если слышишь, отзовись.

– Я здесь, – раздался из коробки тоненький голосок.

– Расскажи, как случилось, что у тебя отняли ребенка.

– Меня зовут Уинифред Хастингс. Я дочь бедного рыцаря. Незадолго до смерти отец отдал меня в услужение сэру Блендису де Фалону, и я стала ходить за его дочерью. Я умерла два года назад от старости, но хорошо помню тот день, когда отправилась вместе с Агатой гулять в лес, неподалеку от замка. Когда мы шли мимо кустов, из них выскочил тролль, ростом с меня. Тролль вырвал у меня из рук Агату, а меня искусал и исполосовал когтями. Я кое‑как добралась до замка и, еле ворочая языком, рассказала сэру Фалону о постигшем его несчастье, после чего потеряла сознание. Я пролежала в беспамятстве несколько дней, а потом еще долго не могла подняться с кровати. Когда поправилась, я с головой ушла в хозяйство, чтобы, насколько хватало сил, подменить вторую жену сэра Фалона, которая умерла при родах Агаты.

– И с тех пор ты больше не видела Агаты Фалон? – спросил Джим.

– Через два года девочка появилась у ворот замка, грязная, исцарапанная, оборванная. Одна я признала в ней дочь сэра Блендиса. Агату окружили вниманием и заботой, но никто так и не смог вытянуть из нее, где она была целых два года.

– Она не рассказала об этом даже отцу? – спросил Джим.

– Не проронила ни слова, как ни бился сэр Фалон. В конце концов он решил, что девочку подменили. Тем не менее, сэр Блендис распорядился, чтобы за Агатой ухаживали так же старательно, как и раньше, и под страхом сурового наказания запретил всем и каждому даже слово молвить о ее печальной истории. Спустя четыре года сэр Фалон умер, а замок и земли отошли к его сыну. Тот мало общался с Агатой, и ее история постепенно забылась.

– Сэр Блендис! – позвал Джим.

– Я здесь, – раздался из шкатулки печальный голос.