– Меня подстрелили.

У меня засосало под ложечкой – не от того, что он сказал, а от голоса, которым это было сказано. Это был человеческий язык, не волчий вой, но тембр – тот самый. Это был он.

– Позволь мне взглянуть.

Мне пришлось оторвать его руки от шеи. Кровь мешала разглядеть рану, поэтому я просто прижала к зияющей от подбородка до ключицы алой дыре полотенце. Этим мои познания по части оказания первой медицинской помощи исчерпывались.

– Держи.

Я почувствовала на себе взгляд его глаз, таких знакомых и все же еле уловимо изменившихся. В них мерцало осмысленное выражение, которого не было прежде.

– Я не хочу обратно. – В его словах прозвучала такая боль, что в мозгу у меня мгновенно всплыло воспоминание: волк, в безмолвном горе стоящий передо мной. Тело его дернулось; движение было странным, неестественным, об этом больно было даже думать. – Не давай... не давай мне превратиться.

Я принесла еще одно полотенце, побольше, и тщательно укутала парня, всего покрытого гусиной кожей. При любых других обстоятельствах его нагота смутила бы меня, но здесь, весь грязный и окровавленный, он вызывал у меня лишь огромную жалость.

– Как тебя зовут? – спросила я тихо, как будто он мог вскочить на ноги и убежать.

Он негромко простонал; рука, которой он прижимал к шее полотенце, еле заметно тряслась. Плотная ткань уже насквозь пропиталась кровью, тонкая красная струйка тянулась у него по щеке и капала на пол. Он медленно опустился на пол, прижался щекой к половицам, от его дыхания полированное дерево затуманилось.

– Сэм.

Он прикрыл глаза.

– Сэм, – повторила я. – А меня – Грейс. Я схожу заведу папину машину. Тебе нужно в больницу.

Он передернулся. Мне пришлось наклониться совсем близко к нему, чтобы расслышать, что он говорит.

– Грейс... Грейс... я...

Всего секунду я ждала, когда он закончит. Так и не дождавшись, я вскочила и схватила со стола ключи. Мне до сих пор не верилось до конца, что он не моя выдумка, моя многолетняя ожившая мечта. Впрочем, как бы там ни было, он находился рядом со мной, и я не намерена была его потерять.

Глава 13

Сэм

45 °F

Я перестал быть волком, но и Сэмом тоже пока не стал.

Я был утробой, готовой вот‑вот исторгнуть на свет предвестие сознательных мыслей: промерзший лес далеко позади, девочка на качелях из старой покрышки, пальцы, цепляющиеся за железную цепь. Прошлое и будущее, сплавленные воедино, снег, лето и снова снег.

Обрывки разноцветной паутины, вмерзшей в лед, невыразимая печаль.

– Сэм, – повторила девчонка. – Сэм.

Она была прошлое, настоящее и будущее в одном лице. Я хотел ответить, но был не в силах.

Глава 14

Грейс

45 °F

Глазеть на людей невежливо, но, когда глазеешь на человека под наркозом, прелесть в том, что он ни о чем не узнает. Да, по правде говоря, я и не могла перестать разглядывать Сэма. Если бы он ходил в нашу школу, его, наверное, принимали бы за эмо или за давно потерянного участника «Битлз». У него были черные взлохмаченные волосы и нос той своеобразной формы, которую никогда бы не простили девчонке. В нем не было ничего волчьего, и одновременно в каждой его черте сквозил мой волк. Даже сейчас, когда его желтые глаза были закрыты, я не могла опомниться от иррациональной радости, снова и снова повторяя про себя: это он!

– Ой, детка, ты еще здесь? Я думала, ты уже ушла.

Я обернулась; перед кроватью, раздвинув зеленые шторки, появилась широкоплечая медсестра. На груди у нее висел значок с именем «Санни».

– Я останусь, пока он не очнется.

Я вцепилась в край больничной кровати, как будто кто‑то собирался меня выгнать и мне необходимо было продемонстрировать свою решимость остаться.