Она склонилась над полкой и стала рассматривать пособия для подготовки к вступительным экзаменам в колледж, и я медленно перевел дух, глядя на ее озаренную солнцем длинную спину. Судя по наклону плеч, интерес ее был продиктован исключительно вежливостью; когда ей показывали очередную книгу, она кивала, но мысли ее, казалось, были заняты чем‑то другим. Солнечный свет, льющийся сквозь витрины, играл на ее выбившихся из хвоста волосах, превращая каждую волосинку в мерцающую золотую нить. Она еле заметно кивала головой в такт музыке, играющей где‑то на верхнем этаже.

– Привет.

Я вздрогнул от неожиданности. Передо мной стояла девушка. Не Грейс. Другая, темноволосая и загорелая. На плече у нее висела громоздкая фотокамера, а взгляд ее был прикован к моим глазам. Она ничего не сказала, но я понял, о чем она думает. Увидев цвет моих глаз, люди обычно принимались исподтишка поглядывать на меня или откровенно таращиться; эта, по крайней мере, вела себя честно.

– Не возражаете, если я вас сфотографирую? – спросила она.

Я задумался в поисках отговорки.

– У некоторых первобытных племен есть верование, что тот, кто их фотографирует, похищает их душу. По‑моему, это очень разумно, так что прошу прощения, но никаких фотографий. – Я с извиняющимся видом пожал плечами. – Если хотите, можете поснимать магазин.

У прилавка выросла третья девушка: густые светло‑каштановые волосы, россыпь веснушек и такое количество энергии, что я немедленно почувствовал себя утомленным.

– Глазки строишь, Оливия? У нас нет на это времени. Вот, мы это возьмем.

Я взял у нее «Формулу успеха», а сам украдкой покосился на Грейс.

– Девятнадцать долларов девяносто девять центов.

Сердце у меня колотилось как безумное.

– За книжку в мягкой обложке? – вскинула брови веснушчатая, однако же протянула мне двадцатку. – Сдачи не надо.

Мы не держали жестянку для мелочи, но я положил монетку в один цент на прилавок рядом с кассой и стал медленно упаковывать книгу, в надежде на то, что Грейс подойдет посмотреть, в чем причина такой заминки.

Однако она осталась стоять в отделе биографий.

Глава 5

Грейс

44 °F

Я не догадывалась, что все волки в лесу – оборотни, пока не погиб Джек Калпепер.

В сентябре моего предпоследнего школьного года в нашем маленьком городке только и разговоров было что о Джеке. При жизни Джек ничем выдающимся не отличался, если не считать самой дорогой машины во всей школе, включая директорскую. И вообще он был придурок. Однако стоило ему погибнуть, как его немедленно причислили к лику святых. Причем душок у этой святости был мрачный и скандальный, слишком уж при необычных обстоятельствах все произошло. За пять дней, минувших с его смерти, я успела услышать в школьных коридорах тысячу версий этой истории.

В итоге все теперь панически боялись волков.

Поскольку мама у меня новостей обычно не смотрит, а папы никогда не бывает дома, всеобщая паника проникла в наш дом не сразу, а с запозданием в несколько дней. За прошедшие шесть лет мое приключение с волками выветрилось из маминой памяти, но нападение на Джека, видимо, воскресило воспоминания.

Мама не была бы мамой, если бы ее беспокойство вылилось в логичное желание уделять побольше времени своей единственной дочери, на которую тоже когда‑то напали волки. Вместо этого она стала еще более рассеянной.

– Мам, тебе помочь с ужином?

Мама с виноватым видом взглянула на меня и, оторвавшись от телевизора, который был виден с кухни, вновь принялась кромсать грибы.

– Это совсем близко от нас. Место, где его нашли. – Она ткнула ножом в сторону телевизора.

Ведущий новостей с притворной искренностью дождался, когда рядом с расплывчатой фотографией волка в правом углу экрана появится карта нашего округа.