– А вы лично встречались с Эрикссоном?

– Разумеется, – сказала Штейн, всем видом показывая, насколько она удивлена вопросом. – Но это было больше двадцати лет назад. В моем революционном детстве… – слегка улыбнулась она, – я встречала сотни людей, у всех были благие устремления, все работали на одну и ту же цель: и Стен, и Тео, и, конечно, Эрикссон. Помню даже, что он как‑то был у нас на даче, мне тогда было десять лет, не больше, может быть, девять, но я прекрасно помню, как Тео привез его к нам.

Ну‑ну, подумала Хольт, ты, скорее всего, вспомнила про ту фотографию и надеешься, что мы пришли именно из‑за нее. Теперь тебе надо переходить в атаку.

– Я надеюсь, вы извините мое удивление, – сказала Штейн, – но, если кто‑то утверждает, что Эрикссон принадлежал к числу моих близких знакомых, могу вас уверить, это чистая ложь.

– Нет‑нет. – Хольт миролюбиво покачала головой. – Никто этого не утверждает. Мы просто разговариваем со всеми, кто был с ним более или менее знаком.

– Ну, в таком случае это не ко мне, – уверила Штейн с хорошо сбалансированной горячностью. – Я фактически не была знакома с Эрикссоном. Встречала его несколько раз в юности, вот и все. Мне было лет пятнадцать–шестнадцать… Эрикссон в то время, наверное, был вдвое старше меня. Он был ровесник Стена и Тео – с ними он и общался.

Странно, что она так горячо отрицает это знакомство, подумала Хольт.

– Значит, Эрикссон был знакомым Стена Веландера и Теодора Тишлера, – сказала она, решив для себя: надо дать Штейн понять, что худшее позади.

– Вот именно. Я знаю, что они встречались до конца… до смерти Эрикссона. Мы с Тео, естественно, даже обсуждали это кошмарное событие. Тогда только о нем и говорили. Было бы странно, если б мы остались в стороне.

Странно, что ты всячески избегаешь слова «убийство», хотя у тебя за плечами двадцать лет юридического опыта, подумала Хольт.

– Попробуйте вспомнить, – задала она главный вопрос, – когда вы виделись с Эрикссоном в последний раз?

– Я уже сказала. Двадцать пять, а может, и тридцать лет назад. В середине семидесятых.

– Ну что ж, – дружелюбно улыбнулась Хольт, – если учесть, что мы уже говорили с людьми, общавшимися с Эрикссоном незадолго до того, как он был убит, вы вряд ли можете сообщить нам что‑то новое.

– Конечно нет, – сказала Штейн. – К тому времени мы не виделись уже лет пятнадцать.

– Тогда мы просим прощения, что отняли у вас время, – извинилась Хольт.

– И это все? – Штейн с трудом скрыла удивление.

– Все, – уверила Хольт.

Могу представить, что сейчас творится у тебя в голове, подумала она. Ты лихорадочно соображаешь, не дала ли где‑то промашку.

– Минутку, – вдруг сказала Штейн. – Мне кажется, я что‑то припоминаю…

– Слушаю, – выжидательно посмотрела на нее Хольт.

– По‑моему, я… то есть я и мой кузен как‑то сталкивались с ним и позже…

– Так, – чуть ли не ласково поддержала Хольт.

Вот оно, подумала она и обменялась взглядом с хранящим невозмутимое молчание Викландером.

– Но вот когда это было? – Штейн сделала вид, что изо всех сил пытается вспомнить.

– Семидесятые, восьмидесятые? – подсказала Хольт.