– Вы с ума сошли! – воскликнула Эмбер. – Это же может вас убить, вы что, не понимаете? А если ночью вам скрутит живот, что я буду с вами делать в этом месте, совсем одна?

Мэтт не дал ей договорить. Он зачерпнул горсть меда и провел ладонью по губам Эмбер. Та застыла, ошеломленная. Девушка стояла молча, не в силах произнести ни слова. Затем машинально облизала губы и просияла.

– И правда вкусный! – призналась она.

– Давайте наполним им фляги! – предложил Мэтт.

Каждый набрал себе по два литра нектара. Тобиас внимательно рассмотрел порез на стволе.

– Как думаете, они возникли сами собой? Или кто-то постарался? – спросил он.

– Ну, раз уж ты сам начал… – ответила Эмбер. – Мне кажется, что нет. На стволе много следов, смотри, насечки сверху, над порезами и под ними.

– Это когти, – предположил Мэтт.

– Ты так думаешь? – скептически заметил Тобиас.

– Конечно, – ответил Мэтт, но в его голосе не было уверенности.

– А что, если это…

Тут, заметив, что его друг указывает пальцем на какой-то след на земле, Тобиас умолк. Отпечаток был в два раза больше того, который мог бы оставить слон, с четырьмя бороздами спереди, похожими на следы огромных когтей.

– Думаю, лучше побыстрее смотаться отсюда, – предложила Эмбер, убирая в рюкзак полную флягу.

Друзья торопливо пошли прочь, то и дело оглядываясь по сторонам. Не прошло и пяти минут с тех пор, как большие медовые артишоки остались позади, а их глазам открылось новое невиданное зрелище.

Сумевшие пробраться сквозь густую листву в вышине, редкие лучи солнца освещали множество мерцающих золотистых бутонов, которые венчали тридцати-сорокаметровые растения, похожие на огромные лиловые тюльпаны.

Сами того не осознавая, друзья замедлили шаг. Они принялись разглядывать желтые споры, напоминающие слегка подрагивавшие небольшие якоря.

– От ветра, – предположил Мэтт.

Потом одна спора отделилась от прозрачного волоска, соединявшего ее с растением. Она падала медленно, а следом за первой оторвались и упали еще сотня-две спор.

Первая опустилась к ногам ребят. Испугавшись падающих «якорей», Плюм отбежала подальше, в папоротники.

– Красиво, – сказала Эмбер.

Тобиас согласился с ней:

– Немного похоже на одуванчики.

Одна из спор упала в ладони Эмбер.

– Фу, как липко! – почти с отвращением сказала она.

Пока девушка пыталась избавиться от споры, еще несколько штук приклеились к ее плечам и спине.

Внезапно пять прилипших спор поднялись и стали двигаться в обратном направлении – вверх.

– Что за… – удивился Тобиас. – Они тебя тянут!

Оказалось, что концы спор вонзились в одежду, как рыболовные крючки.

– Нити! – понял Мэтт. – За ними нити!

Тонкие, незаметные волокна натянулись и оторвали Эмбер от земли. Девушка закричала.

Тобиас поднял голову и увидел два огромных бутона, которые вдруг раскрылись – будто разинули жирные розовые рты.

– Плотоядные растения, – закричал он, бегая между падающими спорами и стараясь прицелиться в бутоны из лука.

Эмбер поднималась прямо ко ртам, из которых капал сок.

Мэтт выхватил меч из ножен и запрыгнул на большой камень. Лезвие просвистело в воздухе и перерезало все пять нитей одновременно. Эмбер упала бы на землю, но Мэтт успел подхватить ее. Девушка прижалась к нему.

Две споры воткнулись в рюкзак ее друга и попытались утянуть вверх теперь уже его. Эмбер выхватила меч из рук Мэтта и перерубила нити.

Тобиас по-прежнему стрелял в огромные рты растений, тетива звенела, но его стрелы не долетали до бутонов.