– Сматываемся отсюда! – крикнул Мэтт, увлекая друзей за собой.

Все трое бежали, петляя между падающими «якорями», пока не оказались на порядочном расстоянии от бутонов. Можно было остановиться и отдышаться.

Ни одной споры больше не было видно.

– Проклятые растения! – выругался Мэтт, переводя дыхание.

Тяжело дыша, Эмбер согнулась и уперлась ладонями в колени.

– Неплохо для первого дня! – произнесла она.

Чуть отдышавшись, они продолжили путь, пока не добрались до небольшого прудика с черной водой. Устав, ребята решили остановиться рядом на ночлег. Эмбер предложила помыться в пруду, но Мэтт с Тобиасом отказались. После приключения со спорами ребятам не хотелось новых неприятных сюрпризов. Несмотря на протесты обоих мальчиков, Эмбер опустилась на колени на илистом берегу. Но, увидев в воде огромную рыбину, вскочила, отбежала подальше от берега и решила, что все же не будет мыться во время перехода через Слепой лес.

По совету Тэррелла Союз трех предпочел не разжигать костер, и они поужинали холодными консервами с тунцом и кукурузой. На десерт было печенье. Ночь наступила быстро, почти мгновенно.

Когда тьма сгустилась, в соседних зарослях появилось неподвижное белое свечение. Мэтт взял меч, подошел к кустам и раздвинул листья, чтобы понять, что там светится.

Мэтт увидел гигантское насекомое.

Сердце подпрыгнуло в груди, и, поняв, что насекомое мертво, Мэтт выставил вперед меч.

Перед ним лежал панцирь муравья. При жизни тот, наверное, был размером с лабрадора. Теперь лапы исчезли, остался лишь гладкий жесткий корпус.

– Что это? – подойдя сзади, спросил Тобиас.

– Какой огромный! – воскликнула Эмбер. – Удивительно, что его хитин светится.

– Хитин? – переспросил Мэтт.

– Да, панцирь, – ответила девушка.

– Очень жесткий! – произнес Тобиас, слегка постучав по панцирю. – Мощно! – добавил он. – Лучше не натыкаться на муравейник, где живут такие насекомые.

– Тут их полно, – озираясь по сторонам, ответила Эмбер. – Ни один не шевелится. Они что, все умерли?

Мэтт осмотрел несколько других панцирей и вернулся.

– Похоже на поле боя, – сказал он.

– Или на кладбище, – ответил Тобиас. – Но если это так, значит сюда могут прийти и живые муравьи.

Мэтт решительно предложил:

– Давайте вернемся к нашим вещам. Я уверен, если что, Плюм почувствует опасность и разбудит нас. Она заметит муравьев издалека.

Через некоторое время Эмбер уже спала, улегшись рядом с собакой. Но ни Мэтт, ни Тобиас не смогли заставить себя закрыть глаза. Оба нервничали.

Муравьиные панцири светились в ночи, как призраки.

Друзья шепотом немного поболтали.

Затем усталость взяла верх, и они уснули.

И не увидели, как между стволами появился туман. Он приближался к ним со скоростью морской волны.

Друзья крепко спали.

Туман окутал их со всех сторон.

7. Мечты и реальность

Силуэт был как бы соткан из тонкого полотна, но при этом, казалось, вбирал в себя мир тьмы. Тело служило дверью в потусторонний мир, безжизненный, засушливый и темный, – где-то там скрывалась его душа.

А тело монстра – быстрого, мощного и беспощадного – находилось в этом мире.

В окружении эскорта из ходульщиков Ропероден метался от дерева к дереву, плащ развевался у него за спиной.

Он заставил грозу утихнуть. Его покрывала трепетали на ветру, когда он в очередной раз менял направление.

Мальчик все ближе, и он это знал.

Почти рядом.

Он чувствовал его запах.

Душа Роперодена то и дело возвращалась из глубин в эту костлявую фигуру – нетерпеливую и возбужденную погоней, похожую на черную скалу.