Глаза Гароны широко раскрылись, когда она бросила взгляд на Драку. Крохотные пальчики рабыни потянулись к горлу и прикоснулись к ошейнику, обхватившему шею, а потом она опустила руку. Прежде Гарона всегда выглядела равнодушной, словно старалась отстраниться от своего положения. Сейчас она с откровенным любопытством смотрела на Драку, и, к удивлению Дуротана, губы ее изогнулись в легкой улыбке. «Что ее так заинтересовало в Драке?» – промелькнуло в голове у Дуротана, но потом он снова переключил внимание на Ковогора.

– Тогда Драка, вероятно, рассказала тебе о вещах, полезных в это скудное время, – сказал Ковогор. – Так произошло и с Ордой. Мы поняли, что наш враг – не другой клан. Настоящий враг – это голод. Жажда. Насилие, направленное друг против друга, а не на решение проблем. Это понимание, это чувство единства – вот что дал нам Гул’дан. – Он вопросительно посмотрел в глаза Дуротана. – Помнишь, как мы встретились, когда наши кланы охотились вместе? Я с удовольствием вспоминаю о тех днях.

– Я тоже, – вынужден был признаться Дуротан.

– Никогда не думал, что буду радоваться дружбе с орком не из моего клана, но это было. Эта связь, это ощущение совместной работы ради общей цели – именно это движет Ордой. Мы работаем вместе, чтобы подготовиться к уходу в новую землю – достаточно изобильную, способную обеспечить нам всем процветание.

Дуротан внимательно вглядывался в орка, которого он когда-то, очень недолго, считал своим другом. Драка уже открыла ему глаза на новые возможности. Теперь Ковогор подтверждал, что эта Орда делает то же самое, что сделала Драка, только в таких масштабах, которые он с трудом мог себе представить. Он обратил свой взор на Гул’дана. Возможно ли, что этот колдун, намерения которого казались такими темными, которого не приняли Духи, – возможно ли, что он старается пробудить желание сотрудничества, единства не среди нескольких орков, а среди них всех?

И это ли означает быть частью Орды?

Гул’дан сказал, что он вернулся, потому что заметил интерес Дуротана именно к этому. И вождь Северных Волков осознал, что Гул’дан также был прав, предостерегая их, что беды будут лишь увеличиваться.

– Итак, ты пришел к Северным Волкам потому, что мы – единственный клан, который еще не вступил в Орду?

Гул’дан нахмурился.

– Нет. Есть и другие, как вы, отказавшиеся присоединиться к нам, – признался он. – Некоторые стали Красными Ходоками, как те, кто убил твоего благородного отца. Другие просто живут сами по себе и из-за этого вымирают. Я уже говорил, и повторю опять: Северные Волки славятся во всем Дреноре своей гордостью, силой и склонностью к индивидуализму. Если вы присоединитесь к моей Орде, то покажете пример, докажете, что в этом нет никакого позора. Вы сможете прокормить свой народ. Ваши дети будут есть хорошее мясо, расти сильными и здоровыми. Северные Волки займут почетное место в моей Орде. Ты поможешь мне возглавить их, потому что эти сопротивляющиеся, те, кто не хочет идти с нами, пойдут туда, куда поведешь их ты, Дуротан. Я прошу тебя стать для этих кланов тем, чем стал сегодня для тебя Ковогор – голосом разума, к которому они отнесутся с уважением.

– А они нужны тебе?

– Мне нужно, чтобы ты убедил их отложить в сторону свою гордость – ради блага не только Орды, но и их собственного. Именно мы им нужны, – настаивал Гул’дан. – Они скоро встанут перед выбором: присоединиться к моей Орде, присоединиться к Красным Ходокам или умереть. Этот мир погибает, Дуротан. Ты не глупец, ты должен это видеть!

Несколько минут назад, когда говорил Ковогор, колдун казался благожелательным, почти добродушным. Теперь его странные зеленые глаза от раздражения сузились, превратившись в щелки.