– Нет, но я нанимаю девушек, чтобы отправить целый самолет одному нефтяному шейху.

Она бросила на него уничтожающий взгляд и начала громко стрекотать на своей пишущей машинке. Дверь за ее спиной распахнулась, и в комнату вошел мужчина.

Описание нисколько не помогло, но комиссар сразу понял, что это Лафорэ. Он был в спортивном летном костюме. Брюки из плащевой ткани, высокие ботинки, водолазка, куртка дубленка, небрежно накинутая на плечи, и широкополая фетровая шляпа с высокой тульей. И Лафорэ понял тоже, кто был перед ним… комиссар был в этом уверен.

– Кто нибудь заходил? – спросил Лафорэ сухим начальственным тоном. Но это было глупо… Он мог спросить об этом там, в задней комнате, разве не так? Хотел обрести уверенность.

Девушка показала движением подбородка на Ван дер Валька:

– Только этот джентльмен, но он не говорит мне, по какому делу.

– О! – Голубые глаза бросили быстрый, острый взгляд. Лицо, с бороздами морщин возле подбородка, было покрасневшим и обветренным, но не обвислым. В этом человеке все еще можно было узнать молодого офицера. – Пит, конечно, закончил проверку того двигателя?

– Он остался доволен электропроводкой или чем то там. А сейчас пошел попить кофе, я думаю.

– Хорошо. Тогда, Дейзи, проверь, пожалуйста, расписание инструктажа.

Дейзи! Подходящее имя для нее…

– Итак, мистер?..

– Моя фамилия Ван дер Вальк.

Он наверняка читал голландские газеты, которые высокопарно извещали о том, что Хозит, комиссар провинции, возглавлял расследование загадочного убийства. Но он держал себя в руках.

– Может быть, пройдем в бар?

– Прекрасная идея.

За дверью с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» никого не было, лишь уборщица протирала мокрой тряпкой пепельницы и смахивала пыль. Но линолеум блестел, и кофеварка сияла в ожидании. Лафорэ снял шляпу. Светлые волосы нисколько не потускнели, они по прежнему оставались густыми и волнистыми, но были длиннее, чем когда то. Он не был похож на француза, и его акцент не был французским, скорее голландским, как если бы он был люксембуржцем. Возможно, он таковым и был. Лафорэ слегка наморщил загорелый лоб.

– Виски?

– Немного.

– Столько достаточно?

– Спасибо, лейтенант.

– Стало быть, вы знаете.

– Скорее, случайно узнал.

– Как вы выяснили? Они не были… Мне следовало подумать… особенно побеспокоиться о том… о том…

– О том, что это может перейти границу… нет, не совсем так. Везение, настойчивость, немного дерзости. И поездки. Я не добрался до По, но совсем немного, можно сказать.

– Ваше здоровье.

– Ваше здоровье.

– Кого вы видели?

– Вуазена.

– А! – Он помнил Вуазена.

– Он был удивительно любезен. И очень обеспокоен тем, чтобы не было допущено никакой несправедливости.

– Да, – задумчиво сказал Лафорэ. – Да, он – честный парень.

– Все изменилось, как вы понимаете. Ханой остался очень далеко.

Лафорэ пожал плечами. Это была глупая фраза. Но не для него.

– Они знали, где я был? Я удивлен, что они потрудились узнать.

– Нет. Никто не знал. Я узнал в ДСТ. – Его глаза вспыхнули. – Нет нет, они не следят и не следили за вами. Просто досье с очень давних времен – существовала некоторая настороженность по отношению к военным в Алжире. – Лафорэ почти улыбнулся. – А вы знаете, как бывает с этими досье? Какой нибудь не в меру усердный бюрократ обнаруживает их существование и потом хочет поставить штамп и отправить в архив. Они хранились на чердаке все эти годы, а я стал – как вы назовете это? – катализатором?

Лафорэ кивнул.