– Зомерлюст, это офицер гражданской полиции, который пришел со срочным сообщением. Я должен добавить, что его новость не из числа тех, которые мне было бы приятно сообщить. – Мужчина устремил твердый взгляд на своего офицера.

Повисла тяжелая пауза.

– Моя жена? – наконец спросил он. Его тон был таким же ровным и невозмутимым, как выражение его лица, но Ван дер Вальк, которому несколько раз приходилось сообщать людям новости такого рода, подумал, что даже в этих двух словах чувствовалась скорее покорность, нежели неверие или даже тревога. Было похоже, что этот человек все время ждал, что рано или поздно… Но не будем читать сейчас чужие мысли.

– Произошел трагический случай, – сказал полковник с неприятной обыденностью.

– Она умерла? – Он произнес это почти без тени сомнения.

– Я говорю с солдатом – да, умерла.

Мужчина медленно перевел взгляд на Ван дер Валька. Он словно старался запомнить лицо комиссара. На его щеках заиграли желваки.

– Что произошло?

– Ее застрелили.

– Да… понятно. – Лицо Зомерлюста немного дрогнуло, и он постарался взять себя в руки. – Понятно, – повторил он, словно хотел проверить, не дрожит ли его голос.

– Нам надо поговорить, – сказал Ван дер Вальк. – Совершенно неофициально, без всяких начальников военной полиции, без всего.

Полковнику не понравилось, что его подчиненный не выказал ни малейшего удивления. Обеспокоенный, он поспешно поднялся.

– Я ничего не имею против вашего присутствия, полковник.

– Понимаю. Но мне кажется, что будет лучше, если я ненадолго оставлю вас наедине. Можете воспользоваться этим кабинетом. – Но тут в нем снова заговорило чувство солидарности. Он протянул руку: – Мои самые глубокие симпатии и сочувствие, Зомерлюст. И я убежден, что вы ни в коей мере не причастны к этому трагическому событию. Не волнуйтесь. Мы позаботимся обо всем. – Он перевел взгляд на Ван дер Валька. В этом взгляде не было ни симпатии, ни враждебности. – Я буду рядом. – Это прозвучало приветливо. Это было почти капитуляцией. «Собирается снова проверить этого человека», – подумал Ван дер Вальк.

– Сержант Зомерлюст, ваша жена убита. Ее застрелили в вашем доме. Она была убита мгновенно, и я бы сказал, совершенно неожиданно. Она не мучилась нисколько. Не было ни борьбы, ни конфликта, насколько мы можем судить. Это убийство. Вы можете мне очень помочь, и я собираюсь сразу расставить все точки над i. Можете мне точно сообщить, где вы были… в течение всего дня?

– Конечно. Здесь. Работал.

– Вы все время были на виду? Я не говорю о пятиминутных перекурах.

– На виду у всего моего подразделения.

– Значит, вы сможете доказать, и вы в этом уверены… где вы были весь этот день?

– Да, – ответил он очень спокойно, и Ван дер Вальк вздохнул с непривычным облегчением.

– Никому в вашем подразделении не должны приходить в голову мысли о лжесвидетельстве, – сухо сказал он. – Вы не находитесь под подозрением. Но мне очень важно, чтобы вы были чисты. У меня к вам много вопросов, как вы понимаете, отвечать на некоторые из них не доставит вам удовольствия.

– Это ваша работа, в конце концов, – проговорил Зомерлюст с грустной покорностью.