|
Я рассчитывал, что это будет не раньше как завтра утром, и не надеялся освободить вас без боя. Но вы уже на свободе, и дело обошлось без кровопролития, - тем лучше. Каким образом вам удалось вырваться из рук этого подлеца Мазарини? У вас, наверное, много поводов на него жаловаться? - Нет, не очень. - Правда? - Скажу больше, нам даже следует похвалить его. - Не может быть! - Нет, правда. Мы свободны только благодаря ему. - Благодаря ему? - Да. Он приказал своему камердинеру Бернуину проводить нас в оранжерею, и оттуда мы прошли вместе с ним к графу де Ла Фер. Затем он предложил нам выйти на свободу, мы согласились, и он простер свою любезность до того, что проводил нас к самой стене парка. Мы благополучно перелезли через нее и встретились с Гримо. - А, вот как! - сказал Арамис. - Это примиряет меня с ним. Жаль, что его здесь нет; я бы сказал ему, что не считал его способным на такой хороший поступок. - Монсеньер, - сказал д'Артаньян, не выдержав наконец, - позвольте мне представить вам шевалье д'Эрбле, который, как вы сами слышали, желает почтительнейше приветствовать ваше преосвященство. И он отодвинулся, чтобы Мазарини мог предстать изумленному взору Арамиса. - О! О! - еле вымолвил Арамис. - Кардинал! Славная добыча! Эй, сюда, друзья! Лошадей! Лошадей! Прискакало несколько всадников. - Черт возьми! - сказал Арамис. - Стало быть, и я пригодился на что-нибудь. Монсеньер, позвольте засвидетельствовать вам мое почтение! Пари держу, что это дело рук Портоса. Кстати, я чуть было не забыл... - И с этими словами он отдал шепотом какое-то приказание одному из всадников. - Мне кажется, благоразумнее будет тронуться в путь, - сказал д'Артаньян. - Но я жду одного человека... одного друга Атоса. - Друга? - спросил Атос. - Да вот и сам он мчится галопом через кусты. - Господин граф! Господин граф! - закричал юный голос, от которого Атос радостно вздрогнул. - Рауль! Рауль! - воскликнул граф де Ла Фер. И молодой человек, забыв свою обычную почтительность, бросился отцу на шею. - Видите, господин кардинал, ведь правда, жаль разлучать людей, которые любят друг друга так, как мы! Господа, - продолжал Арамис, обращаясь к остальным всадникам, число которых с каждой минутой увеличивалось, - господа, составьте почетный конвой его преосвященству, ему угодно оказать нам милость, разделив наше общество. |
