|
Юпитер, благодарю тебя: я буду улыбаться; я буду делать все, что ты хочешь. Уходит. Фабиан Я не уступил бы мою долю в этом развлечении за пенсию в несколько тысяч из средств персидского шаха. Сэр Тоби Я за эту выдумку готов жениться на этой женщине. Сэр Эндрю И я тоже готов. Сэр Тоби И не требовать за ней никакого приданого, кроме еще одной такой же шутки. Сэр Эндрю И я никакого. Фабиан А вот и наша знаменитая проказница. Возвращается Мария. Сэр Тоби Хочешь, наступи мне ногой на шею? Сэр Эндрю Или мне. Сэр Тоби Угодно, я мою свободу разыграю в кости и стану твоим рабом? Сэр Эндрю Или я, ей-богу! Сэр Тоби Знаешь, ты погрузила его в такие мечты, что когда их образ его покинет, он должен сойти с ума. Мария Нет, скажите правду: это на него подействовало? Сэр Тоби Как водка на повивальную бабку. Мария Так вот, если вы хотите видеть плоды затеи, посмотрите на его первый выход к госпоже: он явится к ней в желтых чулках, - а этот цвет она ненавидит, - и в подвязках накрест - мода, которой она не выносит; и он будет ей улыбаться, - а это сейчас до того не подходит к ее расположению, когда она так подвержена меланхолии, что не может не навлечь на него явного презрения. Если вы хотите это видеть, следуйте за мной. Сэр Тоби В ворота Тартара, {Тартар в античной мифологии - преисподняя, ад.} несравненнейший дьявол остроумия! Сэр Эндрю И я с вами. Уходят. АКТ III СЦЕНА 1 Сад Оливии. Входят Виола и Шут с барабаном. Виола Помогай тебе бог, приятель, и твоей музыке; ты так и живешь, приплясывая? Шут Нет, сударь, я живу прихрамывая. Виола А что, у тебя больная нога? Шут Нет, сударь, нога у меня здоровая; а только домишко мой примыкает к церкви, поэтому я и живу прихрамывая. Виола В таком случае, ты мог бы сказать про короля, что он с придурью, оттого что при нем состоит дурак; или что церковь стала забубенной, если ты с бубном станешь перед церковью. Шут Вот именно, сударь. Посмотреть, что нынче за век! Любое изречение - что сафьяновая перчатка для остроумца: как быстро его можно вывернуть наизнанку! Виола Да, это верно; если легкомысленно играть словами, то они становятся чересчур податливы. Шут Я бы, сударь, поэтому предпочел, чтобы у моей сестры не было имени. Виола Почему, милейший? Шут Да как же, сударь: ведь имя - это слово; и если играть этим словом, то как бы моя сестра не стала чересчур податлива. А только слова стали сущими канальями, с тех пор как их опозорили кандалами. Виола Какие у тебя доказательства, милейший? Шут Право же, сударь, я вам не могу их представить без слов; а слова сделались до того лживыми, что мне неохота доказывать ими свою правоту. Виола Ты, я вижу, веселый малый, для которого все - ничто. Шут Нет, сударь, для меня не все - ничто; но, по совести говоря, сударь, вы для меня - ничто; и я, сударь, был бы рад, если бы это могло сделать вас невидимым. Виола Ты не дурак госпожи Оливии? Шут Нет, как можно, сударь; у госпожи Оливии дурости не водится дурака, сударь, у нее не будет, пока она не выйдет замуж; а мужа так же трудно отличить от дурака, как селедку от сардинки; только муж - крупнее. Я, собственно, у нее не дурак, а извратитель слов Виола Я тебя недавно видел у графа Орсино. Шут Дурость, сударь, гуляет по миру, как солнце; она светит всюду. - Мне было бы грустно, если бы она реже посещала вашего хозяина, чем мою хозяйку. |
