Четвертая нужная звезда оказалась вдруг совсем не в той стороне. Человек вошел в комнату через дверь, пошел прямо – к окну. Внизу, естественно, пол, наверху – потолок, а справа должен быть стенной шкаф. И вдруг оказывается, что стенной шкаф – эта самая четвертая звезда – оказался слева, а чтобы он снова был справа, потолку надо опуститься и лечь под ноги, а полу – вознестись над головой. Капитан с Луговым вертели и так и этак – не помогало.

    – Словно мир перевернулся, – сказал капитан. – Что за… магия?

    – Ну вот, – сказал доктор Функ. – При чем же тут связь? Решительно ни при чем.

    – В чем же дело, доктор?

    – В чем? – вдруг рассердился Функ. – Как – в чем? Почему вы это спрашиваете? – Он кричал фальцетом. – Они претерпели зеркальную инверсию! Весь корабль!

    Он умолк. Командор ждал. Функ пожевал губами.

    – Объяснение, насколько я могу судить, имеется одно: где-то там, в неизвестное нам время и в неизвестных условиях, вещество корабля и всего, что на нем находится, изменило знак.

    – Так что теперь?.. – спросил командор после новой паузы. Он спросил тихо и, казалось, даже робко.

    – Теперь они, вероятнее всего, состоят из антивещества, – буркнул Функ и отвернулся.

    Молчание длилось минуты две. Потом командор спросил:

    – Вам все ясно, диспетчер? Чего же вы ждете?

    – Да, – сказал диспетчер неслышно, откашлялся и уже громко повторил: – Да. Все ясно.

    – Действуйте.

    – Устюг, – проговорил диспетчер. – Только спокойно. Ни шагу с орбиты, ни на миллиметр. Пассажиры спят?

    – Как и положено.

    – Не будить.

    – Что с нами?

    Диспетчер не ответил. Он включил общий канал.

    – Всем: восьмой объявляет тревогу. Блокировать старты. Освободить пространство до четвертого маяка…

    Происшествие случилось у него, и теперь он был главным в космосе. Он вдруг, задним числом, похолодел: стал бы «Кит» швартоваться, вот наломали бы дров… Тринадцать пар глаз в зале уперлись в него, свой голос он слышал со стороны: слова разносились по трансляции. «Не пересекать орбиты «Кита», не приближаться к нему ни при каких условиях. Ничего и никого с «Кита» не подбирать. Постам развести корабли…»

    Совещание закончилось. Остатки дыма клубились где-то под прозрачным потолком, розовевшим потому, что здесь, в Космоцентре, только занималась заря. Командор подошел к секретарю, переключил кристалл на исходную позицию и приготовился прослушать все сначала. Он любил еще раз выслушать все в одиночестве: при этом иногда возникали дельные мысли.

    Первый голос в записи был его собственным:

    – Капитан! Расскажите, пожалуйста, как проходил рейс.

    Капитан (откашлявшись, хрипловато – связь чуть изменяет его голос): Значит, так… Взяли груз и пассажиров на Анторе. Загрузка тридцать процентов: не сезон. Разгон прошел без нарушений, никаких странностей не наблюдалось. Нашли точку, своевременно вошли в прыжок…

    Физиолог: Как чувствовали себя люди после прыжка?

    Капитан: Вышли из коконов.