В приемной травматологического отделения перед детиной прямо‑таки расшаркивались и стелились: «Да, профессор. Разумеется, профессор. Будет немедленно сделано, профессор». Я решил, что мужик не хухры‑мухры, а изобрел что‑нибудь потрясное – например, вернул на планету чуму, чтобы обуздать демографический бабах. Что ж, мне это на руку. Не только мускулы, но и светлая голова.

Мы проследили, как Хриса укладывают на постель. За него я почти не волновался – Молекулярного человека не так‑то легко угробить, при обычных ранениях он всегда выдюжит. Но я жутко боялся лепсера. Это наш страшный и постоянный бич. Я попозже растолкую вам, что такое лепсер.

Хрису я прошептал в ухо:

– Старик, я записал тебя под именем И.Христмана. Не дуйся. Я назвался твоим ближайшим родственником и позабочусь, чтоб за тобой был хороший уход.

Меднолицый профессор все же расслышал кое‑что и сказал на двадцатке:

– Э‑э, да ты шпаришь на прежнеанглийском. Каким таким образом?

– То же самое хочу спросить у тебя.

– Может быть, как‑нибудь и отвечу.

– Обещаю то же самое. Сообразим по маленькой?

– Да, можно опрокинуть по одной. Только мне нельзя сильно набираться. Огненную воду пить не стану – работаю над важным госпроектом.

– Не беда. Закажу и на тебя, а ты тихонько выплеснешь на пол. Как ты назвал напиток?

– Огненная вода.

– А разве такая штука существует?

Его лицо затучилось. Он угрожающе выдвинул челюсть.

– Я что – похож на зубоскала?

– Ты – вылитый вождь с витрины табачной лавки.

– А разве такая штука существует?

– Была когда‑то. Где приземлимся?

– В баре «Клевый Хмырь». Я покажу, как туда дойти.

Это была типичная для студгородка забегаловка – психоделическая атмосфера, приглушенная сексуальная музыка с оргазмическими хрипами, на полу спотыкаешься о парней и девушек, которые или трахаются, или в полной отключке, или трахаются в полной отключке, а у входа стоит рекламный фантом, в котором и трезвый не сразу узнает объемную проекцию.

– Привет, – весело прокричал рекламный великан. – Я лучший в мире банк, ваш доброжелательный друг. Мигом прокручу ваши денежки. Если вас тревожит экологическое состояние планеты – благодаря нам ваши деньги будут работать на очистку Земли. Давайте ваши денежки и – эх, прокручу с ветерком!..

Мы прошли сквозь него внутрь бара.

– Две двойных порции огненной воды, – сказал я. – Моему другу с двойной порцией содовой.

– Что в содовую? – осведомился бармен. – Гашиш? Колеса? Травку?

– Без ничего. Он тащится от одной содовой.

Разумеется, разговор шел на испангле, я просто перевожу. Я получил двойную огнянку и сделал хороший глоток. Меня чуть кондрашка не хватила – так всего и затрясло.

– Похоже, у меня судороги, – констатировал я вслух.

– Еще бы, – сказал меднокожий спокойно. – Мы туда подсыпаем стрихнину. Белолицым это нравится.

– Что ты хочешь сказать этим «мы»?

– Мы, индейцы, делаем этот самогон в резервации у озера Эри и продаем бледнолицым. Забористая штука, да? Вот так мы и богатеем. Продаем огненную воду и опийный мак. Хорошо башляем.

– Сявая житуха. Меня зовут Принц. Нэд Принц. А тебя как?

– Угадай.

– Попробую, только дай подсказку.

– Да нет. Это мое имя – Угадай. – Он мрачно посмотрел на меня, и я не осмелился ухмыльнуться. – Ты, часом, пс слыхал про покойного великого Джорджа Угадая?

– Ты хочешь сказать?.