Но лишь враждебный снег промоет он,

         Быстрей его не будет Аквилон;

         Беги сайгак от берега в тот час

         И жаждущий табун – умчит он вас,

         Сей ток, покрытый пеною густой,

         Свободный, как чеченец удалой.

         Так и любовь, покрыта скуки льдом,

         Прорвется и мучительным огнем

         Должна свою разрушить колыбель,

         Достигнет или не достигнет цель!..

         И беден тот, кому судьбина, дав

         И влюбчивый и своевольный нрав,

         Позволила узнать подробно мир,

         Где человек всегда гоним и сир,

         Где жизнь – измен взаимных вечный ряд,

         Где память о добре и зле – всё яд,

         И где они, покорствуя страстям,

         Приносят только сожаленье нам!

         Я был любим, сам страстию пылал

         И много дней Мелиной обладал,

         Летучих наслаждений властелин.

         Из этих дён я не забыл один:

         Златило утро дальний небосклон,

         И запах роз с брегов был разнесен

         Далеко в море; свежая волна,

         Играющим лучом пробуждена,

         Отзывы песни рыбаков несла...

         В ладье при верной помощи весла

         Неслися мы с Мелиною сам-друг,

         Внимая сладкий и небрежный звук;

         За нами в блеске утренних лучей

         Венеция, как пышный мавзолей

         Среди песков Египта золотых,

         Из волн поднявшись, озирала их.

         В восторге я твердил любви слова

         Подруге пламенной; моя глава,

         Когда я спорить уставал с водой,

         В колена ей склонялася порой.

         Я счастлив был; неведомый никем,

         Казалось, я покоен был совсем,

         И в первый раз лишь мог о том забыть,

         О чем грустил, не зная возвратить.

         Но дьявол, сокрушитель благ земных,

         Блаженство нам дарит на краткий миг,

         Чтобы удар судьбы сразил сильней;

         Чтобы с жестокой тягостью своей

         Несчастье унесло от жадных глаз

         Всё, что ему еще завидно в нас.