– Класть змей в манеж к ребенку! Любого нормального человека бросает в дрожь. – Дори с нежностью погладила ребенка по спинке. – Представь себе: змеи рядом с этим милым крошкой!

– Я не собираюсь ничего представлять. – Филипп едва сдерживался. – Я хочу, чтобы мне доложили коротко и ясно, что здесь, черт побери, происходит.

– Так я и объясняю тебе! – возмущенно воскликнула Дори. – Они кладут змей в манеж к ребенку. Когда я увидела несчастного малыша на базаре, рядом с ним спал уж, свернувшись кольцом. Я взяла эту гадость и выкинула из манежа.

– Похоже, нам придется играть в вопросы и ответы. – Филип указал пальцем на женщину, которая прекратила выть и испуганно смотрела на разгневанного шейха. – Кто это?

– Ханар, мать малыша. Вообще то она ничего, только немного слабовольная.

– Та, которая боится своего свекра и поэтому позволяет класть змей в манеж? Кстати, кто из них этот самый свекор?

Дори махнула рукой в сторону окна, где бородатый торговец водой продолжал орать на молодого человека в белом тюрбане.

– Вон там, у окна: Белдар – заклинатель змей, а его отец Дэмиан – торговец водой.

Филип указал на музыкантов, один из которых как раз в этот момент извлек из цитры очередной душераздирающий звук.

– Им обязательно играть?

– Я не смогла их остановить. Это братья Белдара. Все они просто без ума от ребенка. Это первый мальчик в их семье. Они считают, что их музыка успокаивает младенца. – Дори поглядела на спокойно сидящего у нее на руках малыша. – И знаешь, возможно, они правы. Наверное, ему нравится тяжелый рок.

– Зато мне все это совсем не нравится, – отрезал Филип. – Ну что ж, теперь, когда у нас есть список действующих лиц, восстановим события. Итак, утром ты пошла на базар, увидела змею в манеже у ребенка и выкинула ее. Что было дальше?

– Белдар подбежал к манежу и попытался снова положить туда змею. – Глаза Дори метали молнии. – Я не могла этого позволить. Поэтому я схватила ребенка и принесла его сюда в надежде вразумить Белдара. Пока мы шли через базар, к нам присоединились остальные члены семьи. Я думаю, что во всем виноват отец Белдара. Если верить Ханар, он возлагает большие надежды на своих сыновей.

– Но зачем Белдару понадобилось класть змей в манеж? – Филип постепенно начинал понимать, в чем дело.

– Его отец сказал, что ребенку необходимо привыкать к рептилиям. Видишь ли, Белдар – гордость этой семьи, и Дэмиан хочет, чтобы малыш пошел по стопам отца. – Она понизила голос: – Между нами говоря, этим двум музыкантам никогда не выбраться из нищеты.

– И я прекрасно понимаю, почему. По сравнению со звуками, которые они издают, скрежет железа по стеклу покажется сладкой музыкой.

– Поэтому Дэмиан и хочет, чтобы его внук стал заклинателем змей. Музыкант должен хорошо играть, чтобы преуспеть, а заклинателю змей не обязательно…

– Пандора, – перебил ее Филип. – Скажи мне, что я должен сделать, чтобы эти люди убрались из моей гостиной?

– Все очень просто. Сделай то, что у тебя всегда отлично получалось, – запугай их. Запрети им класть змею в манеж к ребенку под угрозой отсечения головы или чего нибудь в этом роде.

– И это все? Так что же ты не сказала сразу? – Филип быстро пересек гостиную и остановился перед злополучным семейством. Качая ребенка на руках, Дори наблюдала, как шейх Эль Каббар напускает на себя царственный вид. Он говорил что то музыкантам, торговцу водой и воющей мамаше, не давая вставить ни слова. Затем вернулся к Дори и взял у нее ребенка.

– Отойди в сторону, – сказал он. – Сейчас начнется парад.

Дори повиновалась. Шейх вручил ребенка сияющей от счастья матери и встал рядом с Дори.