Бандит крутится под ногами, урчит и то и дело поглядывает на дверь — требует выпустить его из-под ареста.

— Сиди дома, — строго говорю я. — Вот поймаю твою подругу, тогда нагуляешься.

Кот недовольно крутит головой и нехотя вспрыгивает на лежанку.

Бутылочку с топленым салом я привязываю изолентой к длинному ореховому пруту — я нарезал эти прутья для удилищ и оставил сушиться под навесом.

Задумчиво перебираю патроны. Я собираюсь взять с собой ружье на случай, если лиса насторожится и не захочет идти в ловушку.

Обычно лисиц стреляют мелкой картечью. Но у меня в качестве приманки будет курица, которую хорошо бы вернуть хозяевам целой и невредимой. Поэтому я беру несколько пулевых патронов и кладу их в карман теплой суконной куртки. В другой карман отлично помещается навесной замок с заранее вставленным в него ключом — он нужен, чтобы надежно запереть лису в клетке.

Одеваюсь я, как можно теплее. Неизвестно, сколько времени придется просидеть в засаде, поджидая лису. Это не обязательно — можно просто поставить ловушку и ждать, когда лиса попадется. Но я хочу предусмотреть все возможные случайности. Вдруг хитрый зверь умудрится выбраться из ловушки? Второй раз напуганная лиса уже не придет.

Собравшись, я вешаю ружье через плечо. Одной рукой подхватываю ловушку, другой — ореховый прут с привязанной к ней бутылочкой. И несу все это добро по тропинке вдоль речки в дому Татьяны Семеновны.

Небо уже темнеет — осенние вечера коротки. Из-за леса поднимается большая полная луна — сырой воздух зрительно увеличивает лунный диск.

Луна — это хорошо, это мне на руку. Я смогу ясно видеть ловушку и не прокараулю лисицу.

— Ты всерьез, что ли, удумал ее поймать? — удивленно спрашивает меня Татьяна Семеновна.

Я ставлю ловушку посреди соседкиного двора и киваю:

— Конечно, всерьез. Иначе она всех ваших кур перетаскает.

— Вот ведь зараза! — пугается соседка. — Ты уж поймай ее, Андрей Иванович!

— Может, дадите курицу для приманки, Татьяна Семеновна? — пользуясь моментом, прошу я.

Соседка поджимает губы и качает головой.

— Нет, Андрей Иванович, и не проси! А без курицы-то никак? Может, какую другую приманку в твою клетку положить? У меня вот картошка осталась от ужина, и колбасы немножко есть.

— Колбаса не подойдет, — смеюсь я. — Ничего, Татьяна Семеновна, я что-нибудь придумаю.

А сам внимательно осматриваю двор соседки, ища удобное место для засады. Вижу дверцу, ведущую на чердак и приставленную к ней длинную деревянную лестницу.

Если залезть на чердак, я буду отлично видеть оттуда весь двор.

— Можно я у вас на чердаке засяду? — спрашиваю я. — Покараулю лису, чтобы не сбежала.

— Сиди хоть всю ночь, — смеется соседка.

Я пробую ногой нижнюю перекладину лестницы — вроде крепкая. Влезаю на чердак и заглядываю в дверцу. На чердаке темно и пахнет мышами и сухой травой.

— Что у вас здесь? — спрашиваю я сверху?

— Разве я помню? — удивляется соседка. — Я туда уже лет двадцать не заглядывала.

Я протягиваю руку и нащупываю в темноте крепкую балку, к которой снизу подшит потолок. Ходить по нему явно не стоит — легко провалиться. Но на мое счастье поверх балок небрежно брошены крепкие сухие доски.

Я кладу ружье на доски, потом залезаю на чердак сам. Здесь немного теплее, чем на улице — нет холодного ветра. И можно сидеть на балке.

Весь двор виден сверху, как на ладони — отлично! Если лиса придет, я ее не проморгаю.

Оставив ружье на чердаке, я спускаюсь. Лестница прогибается и потрескивает, но держит.